В свете луны
Шрифт:
– Мы сами о себе позаботимся, – произнес Кларенс и повернулся к огню.
Ройс уже почти дошел до двери, когда Кларенс окликнул его:
– Ваша никчемная лошадь подкована.
– Спасибо, – шепотом ответил Ройс.
Но Кларенсу не нужно было этого слышать. Ройс не сомневался, что Кларенс в этом уверен.
Ройс передал коня груму, который повел его в небольшую конюшню, а сам направился к главному зданию, где содержались знаменитые чистокровные жеребцы «Излучины».
– Кларенс прав, – сказал Ройс. – Ты бесполезный кусок мяса.
– Уже вернулся? – донесся голос из глубины стойла.
– Вернулся. – Ройс потрепал коня по морде и направился туда, откуда раздавался голос.
Он миновал несколько стойл и остановился, облокотившись о ворота. Внутри Гордон и Бо чистили гнедого скакуна Гордона.
Гордон посмотрел на брата.
– Мы думали, тебя не будет еще два дня, – сказал он. – Есть новости?
– Пока нет, – ответил Ройс. – Похоже, Ричмонд и Вашингтон ждут развития событий в форте Самтер.
Тень набежала на лицо Гордона. Ройс жизнь был готов отдать, чтобы уберечь брата от войны. Но в соответствии с кодексом чести Гордон должен был сражаться на войне, в которую не верил, а Ройс – позволить ему это.
– Ты, случайно, не встретил Энни? – спросил Бо. – Я сказал дяде Пейтону, чтобы он не беспокоился, потому что она сама может о себе позаботиться. Но он все равно беспокоится.
Ройс удивленно вскинул бровь:
– Дядя Пейтон?
– Ну, мы теперь вроде как семья. И он очень счастлив.
Мальчик равнодушно пожал плечами, но Ройс догадался, что Бо тоже счастлив. Ройс подавил вздох. Должно быть, простодушие было фамильной чертой Холстонов.
– Я видел ее, – ответил Ройс. – У реки с какой-то дворнягой. Оба были с головы до ног перепачканы грязью.
– Черт! – ругнулся Бо, энергично тряхнув головой.
Встретившись взглядом с Гордоном, Ройс с трудом подавил смех.
– Что за выражения, сынок? – спросил он.
– Ты же сам сказал, что я должен больше общаться с рабами и поучиться у них вести хозяйство. – Бо снова пожал плечами. – Вот я и учусь.
– Вести хозяйство, а не ругаться, как грязные матросы в порту.
В это время раздался голос Гордона, стоявшего по другую сторону коня.
– Будь поблизости, Бо, – сказал Гордон. – Тогда узнаешь много новых слов у Ройса Кинкейда. – Русая голова Гордона снова показалась из-за лошади, но Ройс сделал вид, будто не замечает ухмылки на лице брата. – И все же что заставило тебя выругаться? – продолжал Гордон. – То, что сестра украла твою собаку?
– Вот так повезло! Теперь всю вторую половину дня мне придется провести за чтением…
Бо стал пятиться от лошади, пока не уперся спиной в
– Я тебя не понимаю, – удивился Гордон.
– Тут и понимать нечего! Она злится на себя, а потом я узнаю, что должен читать Шекспира, если она не слишком сильно злится, Гомера, если злится немного сильнее, и – Господи, помоги мне – Платона, если она вне себя.
Ройс давился от смеха, глядя на нескладного подростка. Кроме того, его необычайно развеселило весьма интригующее замечание, которое он случайно услышал. Постаравшись скрыть свою заинтересованность, он ждал дальнейших расспросов Гордона. И брат не разочаровал его.
– Продолжай, Бо, может, я помогу тебе разгадать тайну, но ты должен мне помочь.
– Ты же знаешь ее. – Бо зарылся пальцами в свои соломенные волосы и вздохнул. – У нее на одном плече сидит бес, на другом – ангел. Если бес ей нашепчет, она не в себе, если ангел – вспоминает маму. – Бо перешел на фальцет и покачал головой.
Ройс едва не взорвался от распиравшего его смеха.
– А потом заставляет меня читать – показать ангелу, что она настоящая леди и растит настоящего джентльмена. – Бо округлил глаза и снова чертыхнулся.
– И на что тянет грязь на ее платье? На Шекспира или Гомера? – спросил Гордон, сотрясаясь всем телом от беззвучного смеха.
– А это смотря какое платье на ней надето. – Бо бросил на Ройса умоляющий взгляд. – Скажи, что не одно из траурных.
– Мне жаль, сынок. Но боюсь, тебя ожидает Гомер, – ответил Ройс.
Бо закрыл глаза и принялся молить небеса о пощаде.
– Скажи хотя бы, что не рваное. Ведь у нее их всего два.
Ройс прислонился к воротам.
– Я не очень хорошо разбираюсь в женской одежде, поэтому вряд ли смогу тебе помочь. Но почему, черт возьми, у нее только два платья?
Он заметил, как Гордон и Бо переглянулись, и понял, что здесь кроется какая-то тайна. Гораздо легче будет все выведать у младшего, и Ройс, не обращая внимания на Гордона, перевел взгляд на Бо. Мальчик заерзал, судорожно сглотнул и вновь заерзал. Но Ройс не отводил взгляда.
– Ну… видишь ли… она до самого конца не верила, что папа умрет, поэтому у нее не было ничего черного. А когда он умер, оказалось, что у нас нет денег… и ей пришлось занимать… о, черт, она убьет меня, если узнает, что я рассказал тебе.
– Посмотри на меня, Бо. Я спасу твою жалкую задницу от расправы, если ты скажешь мне, кто дал ей денег взаймы.
– Если я скажу тебе, моя жалкая задница станет мертвой задницей.
– Бо, – Ройс прищурил глаза и устремил на мальчика грозный взгляд.