В свете луны
Шрифт:
Аннабель округлила глаза, задумавшись над его словами, а потом пожала плечами. Порывшись в седельной сумке, Ройс одарил жену одной из своих ослепительных улыбок, протянул ей галету и старый вещмешок.
– Это то, что тебе нужно, дорогая, только не пытайся жевать ее, иначе зубы сломаешь. Подержи во рту, чтобы размякла.
Ройс смеялся, и Аннабель захлестнула такая мощная волна любви, что у нее чуть было вновь не закружилась голова. Она с сомнением посмотрела на галету.
– А для чего мешок?
– Для ежевики. Собери немного, пока я подготовлю
Тяжелые спелые ягоды гроздьями свисали с кустов, растущих вокруг. Аннабель наполнила мешок и поела немного ягод, пока Ройс мыл коня. Поев, девушка почувствовала себя гораздо лучше. И, набравшись смелости, спросила:
– А Калеб?.. Он… его…
Ройс прищурился, долго смотрел на жену, потом лицо его просветлело и нежная улыбка тронула губы.
– Джон был прав, а с Калебом все в порядке. Сказал, что хочет навестить мать, а сам отправился на свидание с девушкой.
Ройс зачерпнул горсть ежевики из мешка и отправил ее в рот. Он медленно жевал, вглядываясь в лицо жены.
– Я вернусь через несколько минут. Надеюсь, ты не уйдешь, дождешься меня?
– Думаю, да, – ответила Аннабель и улыбнулась. – Я просто не знаю дороги отсюда.
Ройс фыркнул и повел коня прочь, исчезнув из виду за нагромождением камней и густыми зарослями кустарника. Аннабель села на землю и принялась есть ягоды.
Стайка бабочек кружилась над берегом ручья. Одна из них порхала меж оранжевыми лепестками, собирая нектар. Аннабель наблюдала за бабочкой, необыкновенно красивой, с черными, похожими на глаза пятнами на хрупких крылышках. Казалось, бабочка растворялась в лепестках цветов. Аннабель ощущала себя такой же легкой и свободной, как эта прекрасная бабочка. И такой же хрупкой.
Ройс все не возвращался. Аннабель растянулась на земле, подложив руки под голову, и смотрела в бездонное голубое небо. Лучи солнца падали на лицо, и она закрыла глаза, мечтая о том, чтобы мир и спокойствие были явью, а война – дурным сном. Услышав шаги Ройса, Аннабель с неохотой поднялась.
– Что ты делаешь? – спросила она, увидев, что Ройс обвязывает ее талию одним концом веревки, а другим – свою.
– У тебя есть привычка идти туда, куда вздумается, а мне, черт возьми, очень не хочется лазать по пещерам в поисках своей пропавшей жены.
Аннабель не смогла удержаться от смеха. Ройс взял ее за руку и повел в кромешную тьму.
Глава 30
Казалось, они шли вниз по склону, далеко в глубь земли. Здесь было холодно и пахло сыростью. Аннабель хотелось кричать от страха.
– С тобой все в порядке? – Ройс остановился, и по движению воздуха Аннабель поняла, что он повернулся, и почувствовала его руки на своих плечах. – Что случилось, Аннабель?
– Я… я…
Она никак не могла выразить свою мысль. В голове гудело. Девушку била дрожь. Даже зубы стучали.
– Энни! Что случилось?
– Не знаю.
Ройс крепко прижал ее к себе. Аннабель даже услышала мерный стук его сердца.
Аннабель прерывисто вздохнула.
– Я
– Мы уже пришли, дорогая. Не бойся. Я рядом.
Ройс взял жену за руку и повел дальше по подземному коридору. Неожиданно стало светлее, и Аннабель отчетливо увидела силуэт мужа. Она замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Ройс обернулся и пристально посмотрел на жену.
– Энни, – окликнул он ее.
Аннабель вспомнила, что уже была здесь однажды, пусть даже в лихорадочном сне, вспомнила темноту и появившуюся в круге яркого света маму.
– Нет! – Аннабель попыталась высвободить руку. – Пожалуйста, Ройс, – попросила она, не в силах скрыть своих ощущений.
– Я плакал еще один раз, – печально произнес Ройс. – Аннабель, ты действительно умерла от той раны. Инфекция и пневмония сделали свое дело. Ты перестала дышать, и я не знаю, как долго это продолжалось. Я сидел рядом с тобой, не в силах помочь. А ты умерла, пытаясь спасти мою никчемную шкуру. И я это знал. Я хотел умереть, потому что не знал, как буду жить без тебя.
Аннабель это чувство было знакомо, она испытывала его каждый раз, когда он отправлялся на войну.
– Я знаю, – прошептала Аннабель.
Она наконец поняла, что именно хотел сказать Ройс. Умереть можно и в мирное время. Ведь и она могла уйти в мир иной и оставить его страдать в одиночестве.
– Я действительно готов умереть за тебя, но это не смелость, родная. Смелостью было бы жить без тебя, – сказал Ройс, беря девушку за руку, и они пошли дальше.
Ройс зажег еловые факелы, воткнутые в расселины в стенах, и огонь запылал, отражаясь в каменных образованиях, которые казались застывшими каплями, свисающими с пещеристого потолка. Они переливались всеми цветами радуги, начиная с драгоценных оттенков рубина, изумруда и топаза и кончая золотыми и серебряными огоньками, мерцающими в мягком свете.
Ройс привлек жену к себе.
– Красиво, не правда ли? – спросил он.
Аннабель не могла оторвать глаз от открывшейся ее взору картины.
– В моем доме много красивого…
Ройс говорил так тихо, что Аннабель с трудом различала слова. Она залюбовалась его красивым лицом с высокими скулами, блестящими черными волосами. Аннабель погладила их, потом прижала ладонь к его щеке.
– Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, Ройс?
– Мне не за что тебя прощать. Ты моя жена, и я люблю тебя.
Сердце Аннабель замерло.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что люблю тебя, милая Энни. И всегда буду любить.
– Есть еще кое-что, любимая. Хватит ли у тебя храбрости пройти немного дальше?
– А ты будешь держать меня за руку?
Ройс усмехнулся:
– Я даже могу тебя туда отнести.
Аннабель не хотела выглядеть в его глазах трусихой и сказала:
– В этом нет необходимости.
На этот раз коридор оказался короче, по обеим сторонам горели факелы. Они вошли в пещеру, и у Аннабель захватило дух. Ничего подобного она не могла себе вообразить.