В свете луны

Эшенберг Кэтлин

– Он не введет их в бой, Ройс. Он даже не хотел, чтобы они прибыли сюда.

У Ройса что-то оборвалось внутри. Дай Бог, чтобы ход сегодняшнего сражения не вынудил Брекинриджа ввести в бой мальчишек – курсантов военного института, включая Боганнона Холстона, которому завтра исполняется шестнадцать. За один день Аннабель могла потерять и мужа, и брата.

– Джон, послушай… – Ройс крутил в руках потертую уздечку. – Аннабель… если со мной что-нибудь случится… – Он судорожно сглотнул. – Я очень надеюсь на тебя. Кто-то должен позаботиться о ней, отвезти

ее в «Излучину».

Теперь Джон устремил взгляд на персиковый сад. Потом посмотрел на Ройса:

– Я сделаю все, что в моих силах. Не сомневайся.

Они обменялись дружеским рукопожатием и разъехались в разные стороны.

* * *

Некоторые говорили, что полагаются в бою на здравый смысл, Ройс этому не верил. Другие действовали инстинктивно и погибали. Ройс воевал, чтобы жить.

Погода была неустойчивая. То солнце, то ливень. Но как только они подошли к линии фронта янки, небо заволокло тучами. И вскоре полил дождь. Гулкие раскаты грома слились с грохотом артиллерии. Небо пронзали молнии.

Скакавший рядом с Ройсом кавалерист замертво упал на землю. Еще один пушечный залп – и Аякс, громко заржав, рухнул на колени. Ройс успел соскочить на землю.

Из тумана показался вражеский солдат. Ройс подождал, пока тот подойдет ближе, чтобы увидеть его глаза, и выстрелил из «кольта», убив янки наповал.

– Полковник!

Рядом с Ройсом оказался Паркер, сжимающий в кулаке намокшую уздечку гнедого, принадлежавшего Девитту. Сняв седельную кобуру со своего мертвого жеребца, Ройс вскочил на гнедого.

– Что с Девиттом? – спросил он у Паркера.

– Мертв, сэр.

Клубы густого дыма стелились по земле, прибитые дождем. Над головой Ройса покачнулись и наклонились три толстых сука, в то время как земля содрогнулась под ногами. Еще один янки с горящими глазами. Еще один выстрел – и огонь в глазах янки потух. Свистели снаряды. Кричали люди. Лил дождь, ветер сбивал с ног. Отовсюду неслись вопли.

* * *

Аннабель сложила письмо, присланное Пейтоном, и сунула в карман. Она постаралась взять себя в руки, но заметила, что Чанси внимательно смотрит на нее.

– Плохие новости? – спокойно спросил он.

Аннабель сделала глубокий вдох.

– Августа умерла, – выдохнула она. – Брюшной тиф. Ее мать тоже умерла. Пейтон отправился в Ричмонд за маленьким Горди.

Она подумала о Гордоне, все еще томящемся в форте Делавэр. Северяне так и не согласились его обменять, и Аннабель не была уверена, что ему разрешают читать письма от родственников. Но сейчас она очень надеялась, что он не читал их, ведь новости из дома убили бы его.

Чанси провел пальцем по перевязи, поддерживающей его левую руку. Только из-за ранения он был сейчас здесь, с Аннабель, вместо того чтобы сражаться с янки по другую сторону долины.

Легкораненых не отправляли в госпитали Ричмонда, но поскольку воевать они не могли, то были предоставлены сами себе. Аннабель помогала им, однако это было нелегко.

– Дождь, – произнес Чанси.

Аннабель

накинула плащ и вышла из дома.

Дождь утих и теперь напоминал изморось. Слезы Бога, подумала Аннабель. Она с трудом поднялась по тропинке на гору. Каштаны и дубы устремили в небо свои толстые сучья, а листва образовала над тропинкой зеленый навес. Вокруг было настоящее буйство красок – ярко-розовые азалии, заросли цветущего горного лавра, белые бутоны кизила. Аннабель всегда восхищалась этим весенним убранством, но сегодня вся эта красота лишь усугубляла ее печаль.

Аннабель вышла из-под зеленого навеса и оказалась на самой вершине горы. Она остановилась на краю обрыва, слишком близко от острых скользких скал, и перед ее глазами раскинулась мирная панорама Большой долины – южный рукав Шенандоа с ее лениво перекатывающимися на излучинах волнами, лоскутное одеяло зеленых пастбищ и вспаханных полей, величественные горы. Справа от нее сияли голубые огни сигнальной башни – это северяне передавали донесения в Ричмонд.

С противоположной стороны гор донеслись раскаты пушечной канонады. Небо над ущельем было темным и зловещим. Его заволокло то ли тучами, то ли дымом сражения.

Над долиной снова раздался грохот, и Аннабель подставила лицо мелким каплям дождя.

Пожалуйста, Господи, пусть Ройс останется в живых!

Слезы неба струились по щекам девушки, а свои собственные она спрятала где-то глубоко внутри.

* * *

Генерал Брекинридж сидел верхом на своем коне недалеко от Вэлли-Пайк и наблюдал за ходом сражения. Орудия Сигела обстреливали его пехоту, которая несла тяжелые потери. Генерал заметил брешь в самом центре линии обороны, но у него не хватало бойцов, чтобы закрыть ее.

Джон Брекинридж, бывший вице-президент Соединенных Штатов, повернулся к своему ординарцу. Слезы застилали ему глаза.

– Вводи курсантов, – приказал он. – И пусть Бог меня простит.

Глава 28

На несколько миль вокруг земля была завалена вещами в панике бежавших северян. Здесь валялись одеяла и вещевые мешки, седла и ботинки, штормовки и коробки из-под патронов. На полях рядом с фермой Бушонг лежали павшие и раненые солдаты обеих армий.

Ройс шел с хирургами и санитарами-носильщиками, обмениваясь кивками с женщинами из Нью-Маркета, которые покинули свои дома в эту промозглую ночь, чтобы помочь раненым, независимо от того, к какой армии они принадлежали.

Ройс искал Боганнона Холстона.

Дождь смывал кровь, превращал следы от ботинок в глубокие грязные лужи. Зловоние, исходящее от трупов, ощущалось не так остро, но дождь не мог облегчить страдания тех, кто все еще дышал, истекая кровью.

Ройс заметил, что навстречу ему пробирается по вязкой грязи Джон, ведущий за собой какого-то курсанта. Этот мальчик был все еще очарован зрелищем войны, теориями, преподаваемыми в классе и на плацу, где слово «смерть» не значило ничего, а слово «честь» было священно.