В теле бойца
Шрифт:
Несмотря на смелые выкрики сторонников, Фериор молчал. Сложившаяся ситуация явно не внушала ему оптимизма. Он затеял своё выступление с целью получить какую-то выгоду или преимущество над конкурентами, и вот он добился своего. Вот только перед ним стоит полуэльф подросток. Вполне очевидно, что с меня даже взять нечего. Ума не приложу, зачем он решил действовать так нагло и открыто и чувствую, что он уже успел пожалеть о своём решении. Но трудности ведь на этом не заканчиваются. Фериору нужен был виновный, и вот он я. Не только не согласен с претензиями, но и сам в ответ качу бочку. К тому же призываю непонятно к чему.
— Я наслышан о том, как подло, кроваво и жестоко умеют мстить вампиры. — продолжил я. — Но я стою сейчас перед вами. На мой взгляд, происходящее прозрачнее некуда. У вас есть претензии ко мне, а у меня есть недовольство сервисом ваших заведений. — сам не понял почему, но в толпе окружающих эрков я расслышал смех. — Предположу, что здесь присутствуют важные представители города и они смогут нас рассудить. Требую сатисфакции здесь и сейчас.
Фериор смотрел на меня застывшим взглядом рептилии. Со стороны его свиты доносились яростные возгласы, но их заглушал нарастающий гул эрчьих голосов, которые повторяли одно и то же слово: «Поединок! Поединок!»
Рядом со мной вдруг встал Гроуфакс.
— Я Карл Гроуфакс подтверждаю право этого молодого полуэльфа на поединок и готов осуществить протекцию его требований.
Фериор спокойно посмотрел в глаза Гроуфаксу, и в этом взгляде ощущалось нечто жуткое, хоть лицо упыря и напоминало каменную маску.
— Я Дональд Руматин подтверждаю право на поединок, и готов осуществить протекцию требований.
Мне плохо было видно, но, похоже, это произнёс стоявший на другой стороне купола эльф.
После него и другие присутствующие принялись называть себя и признавать моё право на поединок.
А у меня вдруг появился вопрос. Все так не любят Фериора? Или им просто скучно и интересно посмотреть, как какой-нибудь вампир разорвёт на части щуплого полуэльфа…
— У каждого из моих коллег, пострадавших от действий этого… полуэльфа есть родственники, жаждущие отмщения, — невозмутимо произнёс Фериор.
— Ваша сторона может выбрать воина, — ответил Гроуфакс и покровительственно положил руку мне на плечо. У меня появилось жгучее желание эту руку сбросить, но я решил не перегибать. — Или недовольные могут сразиться все вместе против этого бесстрашного полуэльфа.
Ах, ты… Оторвать бы ему эту руку…
— Не паникуй, — раздалось тут же над моим ухом. — Я знаю этих вампиров — они слабые. А вот чемпиона лучше не ждать.
— Или вы откажетесь от претензии, Господин Кан? — спросил Гроуфакс, и несмотря на нейтральный тон, неприкрытая насмешка в его вопросе была очевидна каждому. — Ваши коллеги, как я вижу, рвутся в бой.
Нет, тут, похоже, нечто глубже и серьёзнее. Кажется, я снова нечаянно влез в чужую грызню, на этот раз вампирскую. Видимо, Фериор и Гроуфакс далеко не союзники, хоть у них и есть общие дела.
— Не откажусь, — ответил Фериор, бросив взгляд в сторону, где стояли его сторонники. — Что ж, все так все.
Прутья решётки в том месте, где стояли вампиры, растаяли в серой дымке, и на арену ступили семеро хищно скалящихся
Я покосился на Гроуфакса. Хреновая от него какая-то помощь.
— В случае скоропостижной смерти ответчика кто будет гарантом возмещения принесённого нашей стороне ущерба? — спросил Фериор.
— Думаю, я смогу взять это на себя, — ответил тут же Гроуфакс. — В качестве демонстрации моего глубочайшего уважения к вам, господин Кан.
Вот теперь я вообще ничего не понял. Что там у этих кровососов происходит? Что-то они там делят, а я как валюта выходит?
— Так тому и быть, — пожал плечами Фериор. — Победившая сторона избавляется от претензий со стороны проигравшей стороны и получает право требовать возмещение полученного ущерба, если сможет его доказать, конечно.
Как я уже говорил выше, я запутался окончательно в том, чего хотел добиться Фериор Кан и что происходит между этими упырями, однако я вдруг уверился в том, что с моей ролью все давно определились. Я забавная овечка, которой суждено быть разорванной на потеху толпе в честь великого праздника у эрков.
Эрки смотрели на меня как на труп, вампиры наблюдали сквозь решётку и едва ли не облизывались. Гроуфакс следил за моими действиями. Он подозревал, что я не так прост. Но, похоже, что ему самому не терпелось посмотреть, на что я там способен. Ну или поглядеть на интересное зрелище по превращению полуэльфа в отбивную. На лице Фериора, с которого я так и не сводил глаз, прочитать что-то было невозможно, но я воображал, что он сам не может решить: радоваться от того, что меня сейчас порвут на лоскуты, огорчаться из-за своих собратьев или злиться от того, что его облапошили. А я уверен, Фериора только что обвели вокруг пальца.
Передо мной никто не собирался убирать решётку, поэтому я, сбросив таки с плеча ладонь Гроуфакса, направился в сторону входа на арену. Благо, что передо мной все расступались. Правильно, нечего задерживать жертвенную овечку.
А я шагал и размышлял над тактикой.
Вроде меня никто не лишал оружия. С другой стороны, какое там оружие — обычные инструменты, хоть и с сюрпризами. Однозначно придётся активировать Берсерка, вот только я не знаю, как отключить этот режим. Да и как к этому отнесутся окружающие? Надеюсь меня не потащат тут же на костёр. О том, смогу ли я победить семерых кровожадных вампиров, я даже думать не хотел. В голове шумело, меня немного подташнивало. Даже появилась мысль, что всё, произошедшее за последние минуты, было следствием чужого вмешательство в мой разум. Какая, к чертям, сатисфакция от упырей? О чём я вообще думал? Надо было сваливать и спасать Эльфина, а я прусь на арену в лапы грёбаным кровососам. Крам не просто так меня сюда притащил. Это точно подстава.
Катая в голове невесёлые мысли, я сам не успел заметить, как оказался под куполом из стальных прутьев. Переступив порог, я повернулся к огромному эрку, который стоял рядом с проходом.
— Вы закройте ворота, — я указал на арку прохода, где и намёка не было на двери, — а то ещё кто-нибудь пострадает.
Не дожидаясь реакции, которая однозначно была бы ироничной, я повернулся к упырям лицом и направился вперёд.
Стоило мне ступить на пол арены, как меня покинули все лишние мысли. Не было ни страха, ни сомнений, точно так же, как не было пути назад и понимания, чем всё это может закончиться.