В теле дрища в военной школе аристо 2
Шрифт:
— …пора бы уже что-то решать, — донёсся до меня холодный голос Снежаны Морозовой. — Государственные дела копятся, нам нужен император или хотя бы временный орган управления. Мы можем собрать совет глав великих родов или что-нибудь в этом духе.
— Пора бы вам уже перестать мериться… — Мелания Разумовская презрительно глянула на мужчин, — размером своих войск и начать решать насущные вопросы.
— Некоторые не хотят их решать, — Сарма Ветрова мрачно глянула на Павла Туманова и их союзников.
— Я считаю, что трон должен занять законный наследник Алмазовых, —
— Ты так говоришь, как будто у тебя есть на примете кто-то, кто может войти во дворец и взять артефакт под контроль, — довольно резко произнёс Огнев.
— На самом деле да, — «скромно» согласился Туманов.
За что получил несколько настороженно недовольных взглядов.
— Никто из побочных ветвей Алмазовых не смог этого сделать, — с подозрением произнесла Сарма и вдруг повернулась ко мне.
Её острый взгляд прошёлся по мне, она криво усмехнулась, явно собираясь что-то сказать, но, посмотрев мне в глаза, едва уловимо вздрогнула — видимо, вспомнила, как я ей угрожал, и промолчала.
Зато Огнев заговорил:
— Только не говорите мне… — он переводил недоверчивый взгляд между мной и Павлом Тумановым, — что он имеет отношение к Алмазовым.
— Да, — беззастенчиво солгал Туманов. — Позвольте представить: мой сын, в жилах которого течёт достаточно чистая кровь Алмазовых.
Несколько мгновений стояла тишина, нарушаемая только свистом ветра. А затем на нас посыпались недовольные и недоверчивые возгласы:
— Не может быть!
— Это какой-то обман!
— Так вот почему вы устроили эту встречу!
И прочее подобное, но я не удостоил недовольных и взглядом. В манере прежнего императора я величественно направился к тёмному монолиту дворца. Огромный повреждённый сражение колосс возвышался надо мной. Я посмотрел на этот отголосок прежней династии и для скрытых журналистов сделал скорбное лицо.
Сейчас, если у Туманова всё получилось, трансляция этого момента должна идти на всю страну.
Я приближался к тёмной теневой стене, и она пошла волнами. Это был устроенный мной эффект: явление истинного императора должно быть впечатляющим.
Чем дальше я уходил, тем глуше становились голоса недовольных и защищавших меня союзных глав родов.
Словно упаковочная обёртка, тень сползала с огромного дворца, открывая его блестящие стены.
Дворец засверкал на солнце.
А затем на его стене начал проростать алмаз. Он становился всё больше, менял форму, вытягиваясь. Алмазный мост спустился от стены к моим ногам. И пока на самом мосту формировались ступени, на самой его вершине из кристаллов формировался трон.
В то же время на моей голове стала проявляться алмазная корона, а в руках вырастали алмазные скипетр и держава. Из алмазной пыли сформировалась длинная мерцающая мантия.
Всё строго в соответствии с коронационным регламентом.
Вооружённый этими символами императорской власти я под звук опускающихся на колено гвардейцев стал подниматься по лестнице к трону. Они, тщательно обработанные
И хотя в родовых войсках было меньше подвергшихся продолжительному гипнозу магов, среди войск противников Тумановых и меня хватало опускавшихся на колено людей.
Я полагал, что этот момент пройдёт обыденно, но сердце внезапно ускорило бег, а дыхание стало перехватывать. Сама атмосфера была впечатляющей: столкновение недовольства и слепого обожания. Конфликт между собственными интересами и привычкой повиноваться императору…
Поднявшись на последнюю ступень перед троном, я успокоил дыхание и развернулся. Тысячи людей преклонили колени передо мной, в некоторых местах коленопреклонённые солдаты тянулись до горизонта. Павел Туманов взирал на меня с гордостью, наши противники — с сомнением, недовольством и страхом.
Это был такой торжественный момент… Я глубоко вдохнул и объявил:
— Я, Глеб Первый, готов принять вашу присягу.
Тихо свистел ветер, на меня были направлены десятки тысяч взглядов. Это был переломный момент, и смысл этого действа был в том, чтобы не дать нашим противникам времени на противодействие. Ошеломить их и подавить.
Несколько мгновений, которые могли обернуться как миром, так и войной… и мне начали приносить присяги. Сначала это были союзники, но затем на браслеты недовольных глав родов стали приходить сообщения. Конечно же у них были помощники, которые не могли не заметить прямой трансляции на всю страну, а в некоторых случаях им приходили особые изобличающие их материалы…
Присягу принесли все.
Эпилог
С высоты трона главный зал казался не таким большим, каким он кажется, когда находишься среди гостей.
Я сидел в центре алмазного возвышения, а по обе стороны от меня располагалось по три меньших трона для жён. По традиции император брал жену из каждого великого рода, и я не стал исключением.
Мои императрицы: Лика Огнева, Виктория Морозова, Элеонора Разумовская, Мария Землина, Екатерина Громова хоть она и не была сильным магом, как остальные, но я её знал по школе и она была мне симпатична. Моей последней, шестой, женой стала Светлана Ветрова, её ещё называли Ветрокрылая — самый сильный молодой маг ветра, отданная мне для примирения с Ветровыми.
Совсем недавно они шептались, обсуждая платья и последние сплетни, с нетерпением ожидая этого праздника — годовщины моего восхождения на престол.
Этот год выдался насыщенным.
Присяга не остановила некоторых от расследования моего прошлого и попыток отыскать более послушного наследника, но с ресурсами клана Теней и Тумановых мне удалось кнутом и пряником утихомирить недовольных, мои жёны — прямое тому доказательство, и месяц назад я, наконец, смог окончательно расформировать гипноцентры, потому что их поддержка для снятия установок против диких магов мне больше не требовалась.