В тени красных жасминов

Мэтер Энн

— Она, похоже, получала некое заменяющее ей что-то удовольствие, когда мешала попыткам других людей стать счастливыми, — прошептала она почти сама себе.

Пьер взглянул на нее.

— Например, твоим, — согласился он.

Ребекка покраснела.

— Мои дела не так важны.

— Не для меня! — Пьер был резок. — Никогда не для меня!

Ребекка откинула назад тяжелый занавес своих волос.

— Как ты можешь так говорить, когда до моего приезда в Сан-Суси ты вообще забыл о моем существовании!

— Это не так! — Пьер теперь был зол, — Разве я не спрашивал тебя о Халлидее?..

— О да! — Губы Ребекки искривились, — Твой сыщик!

С восклицанием

Пьер подошел к ней и вытащил её из кресла, держа перед собой, его руки крепко и жестко впились в ее плечи.

— Очень хорошо, — сухо сказал он. — Ясно, что без возражений принимать мои объяснения ты не можешь, поэтому теперь я должен прояснить, что мои намерения прийти сюда были целиком — как вы это говорите? — благородными! Я не такое, как ты представляешь, чудовище, которое не думает, что может заполучить тебя иным путем, чем предложить взятку за твою любовь! В своей жизни я сделал много вещей, за которые мне стыдно, но в отношении того, о чем ты беспокоишься, у меня для этого нет причин. Конечно, у нас были трудности, конечно, ты бросила меня и вернулась в Англию со своими поруганными, столь чопорными нравственными ценностями, и я ненавидел тебя! А почему нет? Я любил тебя, я хотел тебя. Для тебя я бы сделал все на свете! Единственным моим грехом было то, что я не мог на тебе жениться. И к тому же это был небольшой грех, так как Дженифер никогда не была мне женой!

Ребекка отвернула лицо.

— О Пьер! — воскликнула она.

Он крепко держал ее в своих объятиях.

— Я хочу, чтобы ты знала, как поранила меня тогда, потому что по этой причине я не последовал за тобой тогда в Англию и не заставил тебя подчиниться мне. И я мог бы это сделать, но потом ты презирала бы меня, это я точно знал. Поэтому я с головой погрузился в свою работу, чтобы исключить, что бы то ни было еще, но это было бесполезно. Том подтвердит, если ты мне не веришь. Он знал, что что-то было не так, но я не мог сказать даже ему — до такой степени я был разбит. — Он на мгновение закрыл глаза и продолжал: — Но я понимал, что должен знать, где ты была и все ли у тебя было в порядке. Так я нанял Халлидея, чтобы он обнаружил твое местонахождение, в своих поисках он вышел на госпиталь, где еще работала сиделка Стифенс. Теперь кажется очевидным, что она использовала его так же, как и он использовал ее. И когда Дженифер умерла, и Адель приехала в Англию, и дала объявление о найме сиделки, то она сразу же предложила свои услуги. У нее были хорошие рекомендательные письма, и, в конце концов, она была хорошей сиделкой. Только потом я понял, что они с Адель очень доверительно сблизились, и история с Халлидеем отошла в сторону. — Он вздохнул. — Случилось так много вещей, Ребекка, моя жена только что умерла, и для меня невозможно было тогда искать тебя. Вместо этого, когда Пол захотел получить медицинскую специальность, я устроил так, что вошел в штат госпиталя Сент-Бартоломью, и в связи с этим у меня появилась бы заинтересованность в их делах. Ты не можешь представить тот ужас, который охватил меня, когда я узнал, что у моего сына возникли отношения с молодой медсестрой по имени Ребекка Линдсей.

Ребекка приложила руку ко лбу.

— Итак, ты все это время знал…

— Конечно. Я знал все о тебе. В мои намерения входило по прошествии определенного периода времени найти тебя и предложить свою жизнь, как есть. К несчастью, опять обстоятельства предпочли этого не допустить, и после смерти Адель я не мог найти лучшего способа помочь тебе и мне. Вилла была моя. Я купил ее у Адель, когда стало ясно, что она уже не вернется на Фиджи.

Я хотел, чтобы она была твоя. Я не мог бы позволить, чтобы ее купил кто-нибудь еще после того, как мы там встретились…

— Но ты отправил меня на Фиджи, когда сам был в Англии! — Ребекка уставилась на него, сдерживая порыв, убеждающий ее поверить, что это все происходило именно с ней!

Пьер вздохнул.

— Ты помнишь, когда ты была в Сан-Суси, Том упоминал о той работе, которую мы намерены были начать в Австралии?

Глаза Ребекки прояснились.

— Ты имеешь в виду… ты хочешь сказать, что вы собирались побывать в Австралии?

— Я хочу сказать, что хотел, чтобы ты была здесь, около меня, настолько близко, чтобы можно было заехать в гости, повидать и показать, что мои намерения в отношении тебя были не такими, чтобы сделать из тебя свою любовницу!

Щеки Ребекки горели.

— Но…

— Но ничего. Тебе предстояло провести несколько недель здесь и снова набраться сил, и затем я бы появился. Вчера, в Канберре, я получил из Лондона от Тома срочное послание. Он совершенно случайно обнаружил, что Шейла Стифенс узнала от Пола о моем намерении передать тебе виллу. Зная ее так, как я ее узнал, я решил, что она могла бы попытаться все испортить. Так же, как она пыталась испортить мое мнение о тебе, рассказывая о твоих отношениях с Питером Фельдманом.

Ребекка ужаснулась.

— Но отношений там не было…

— Я это знаю! — Пьер слегка улыбнулся. — Мне жаль признавать, что я знал слишком мало о сексуальной стороне твоей жизни, и я совершенно уверен, что, когда речь идет о вопросах секса, эта тема для тебя еще совсем не затронута…

Ребекка сейчас отдалилась бы от него, смущенная его прямотой, но он, наоборот, притянул ее к себе еще сильнее, так, что она могла чувствовать силу его крепкого тела.

— Итак, ты видишь, что вот поэтому я здесь, — произнес он. — Я знал, что ты не позволишь себе такой роскоши, чтобы принять что-нибудь от меня, и мне надо было увидеть тебя и поговорить…

Он прижался своим лбом к ее лбу, ощущая ее трепет, который передавался от того, как она дрожала в его руках.

— И теперь? — прошептала она сухо, она не могла более трезво рассуждать, да и не хотела.

— Это зависит от тебя, — тихо сказал он. — Я выложил — как вы это говорите? — карты на стол. У тебя есть желание поднять их?

— Ты сказал… ты сказал, что Пол говорил с Шейлой. Что, что он знает? Знает о нас?

Глаза Пьера сузились.

— Все. Я вынужден был ему сказать. Это было единственно правильно — чтобы он знал.

Ребекка беспомощно покачала головой.

— Однажды ты сказал мне, что я не могу любить без предосторожностей. Ты поэтому делаешь мне предложение сейчас?

Пьер вздохнул.

— Единственная предосторожность — это сама любовь, — нежно ответил он. — Без нее все остальное — ничто.

Ребекка изучающе коснулась его щеки своими пальцами.

— Я завтра собиралась уезжать, — сказала она.

— Да? — Он в упор рассматривал ее.

— Я думала, что ты меня жалел.

— Жалел? — Пьер почти в порыве прижался своими губами к ее шее. — Я люблю тебя. Ты мне нужна. И поверь мне: я никогда никого не любил. О, я занимался любовью с другими женщинами: я не святой — я мужчина со всеми недостатками и сложностями, но с тобой я снова молод, я — мальчишка и витаю в облаках. — Он нежно улыбнулся. — В моем сумасшедшем мире ты — единственное, что имеет значение, и я хочу, чтобы ты всегда в нем была в качестве моей жены, которая может носить мое имя, делить со мной мою судьбу и ложе…