В тени луны. Том 1
Шрифт:
— В Индии много садху. Ты в самом деле собираешься в Дагшай сегодня, Уильям?
— Боюсь, что так.
— Значит, я некоторое время не увижу тебя. В понедельник я отправляюсь в Лунджор. Дела здесь прояснились раньше, чем предполагалось, но Фрейзер попросил меня остаться здесь на уикэнд. Я должен был возвращаться, но принял его приглашение, потому что у него остановился гость, с которым мне интересно будет встретиться. Дунду Пант. Наследник Пейшва. Ты встречался с ним когда-нибудь?
— Однажды. Еще одна змея. Что он здесь делает?
— О, это частный визит. Неофициальный. Он приехал в Дели на два
— Твоя беда в том, Алекс, — сказал Ходсон, — что ты всегда воспринимаешь чужие проблемы, как свои собственные. Знаешь, такая позиция сильно усложняет жизнь.
Алекс криво усмехнулся.
— Уж я-то это знаю. Хотел бы я быть таким, как ты. А какова твоя цель в жизни, Уильям?
— Лидерство, — не задумываясь, ответил Ходсон. — Я бы хотел суметь заставить людей слепо следовать за мной — так, как я бы последовал за Джоном Николсоном — в самое пекло, если это будет необходимо.
— Так и будет, — сказал Алекс с улыбкой. — Нияз не поддержал мне стремя и не назвал меня Бахадуром.
Ходсон рассмеялся.
— Знаешь, я тоже верю, что так и будет. Только если мне удастся помешать этим слабоумным старым бабам в штанах подрезать мне крылья. Однажды, с милостью Божьей, удача повернется ко мне лицом, и тогда все пойдет так, как надо!
Он натянул поводья своей лошади, потому что они уже достигли главной смотровой башни, и протянул руку своему другу:
— Ну, да благословит тебя Господь, Алекс.
Они коротко и сильно пожали друг другу руки, и Ходсон, вонзив шпоры в бока своего коня, галопом промчался под сводами Кашмирских ворот, провожаемый Ниязом, спешившимся и вставшим по стойке смирно. Затем Алекс услышал, что копыта его лошади гулко прогрохотали по мосту надо рвом.
— Что делает здесь Ходсон Бахадур? — вполголоса осведомился Нияз, придерживая под уздцы лошадь Алекса, пока тот спешивался.
— Он навещает друзей в городе.
— Вот как! — сказал Нияз задумчиво. — Помнишь ли ты, как в год, последовавший за взятием Пенджаба, астролог из города Амристара составил его гороскоп и предсказал, что его звезда взойдет через семь лет и будет гореть ярко посреди большой крови? Эти годы мчатся очень быстро, и может быть, он уже чует эту кровь.
Он поднял поводья и отвел лошадей в тень, в то время как Алекс поднялся по пандусу на зубчатую стену, откуда доносился гул голосов, смех и звон бокалов.
Участники пикника расположились вдоль длинной белой скатерти, которой был накрыт ковер, разложенный прямо на теплых камнях. Пожилые леди сидели на плетеных стульях, а те, что помоложе, расположились на подушках, брошенных на ковер. Широкие юбки, окружавшие их, были похожи на распустившиеся цветки роз. Мужчины сидели рядом с ними, по-турецки скрестив ноги или прислонившись
— Мой дорогой Алекс, а мы уже было совсем махнули на вас рукой. Где же вы были?
Миссис Эбатнот немного сдвинула в сторону свой стул и подобрала юбку, освобождая место для Алекса на ковре у своих ног.
— Прошу прощения. Я встретил друга, которого не видел около двух лет, он покидает Дели сегодня вечером.
Он сел, взял тарелку с холодной закуской и принялся есть с отсутствующим выражением. Его мысли все еще были заняты недавним разговором с Уильямом. Вдруг он услышал, что кто-то обращается к нему по имени. Алекс повернул голову и увидел Винтер, сидевшую слева от него.
Девушка старалась держаться поближе к миссис Эбатнот, с тех пор как они приехали сюда. В последнее время Карлион вел себя с таким достоинством и благородством, что Винтер почти избавилась от антипатии, которую испытывала к нему сначала, но все же в этот вечер она чувствовала себя очень неспокойно. Это чувство появилось в связи с внезапным исчезновением с пикника капитана Рэнделла. Если бы он не появился после встречи с тем светловолосым незнакомцем с замечательными глазами, ей пришлось бы возвращаться назад одной в компании лорда Карлиона либо сослаться на нездоровье и попроситься в карету. Алекс не имеет права оставлять ее одну! Конвей поручил ему оберегать ее от волнения и тревоги, и он не должен уезжать с незнакомцами и оставлять ее на попечение людей, подобных Артуру Карлиону.
Правда, его светлость вскоре оставил ее с миссис Эбатнот и принялся любезничать с миссис Гарденен-Смит, а когда солнце зашло и на небе появилась луна, он занял место между Делией и мисс Клиффорд, подруги мисс Дженнингс, дочери капеллана.
Вечеринка проходила очень весело. Гул голосов и дамский смех вспугнули птиц, гнездившихся на деревьях позади главной смотровой башни, и привлекли внимание любопытных туристов, задиравших головы с риском свихнуть себе шеи и во все глаза глядевших на ферингхи.
Но встревоженная Винтер не могла разделить всеобщее веселье. Она пыталась казаться довольной и увлеченной, но боль, закравшаяся в сердце после известия, что Конвей не приедет в Дели, мучила ее и не давала веселиться. Застенчивый лейтенант бенгальской артиллерии Джордж Уиллоуби сидел слева от нее, а широкая юбка миссис Эбатнот надежно защищала ее справа до тех пор, пока Алекс не возник из лунного света и не сел рядом.
С его приходом часть ее страха и напряжения спала. В Алексе было что-то утешительное, надежное. Винтер с трудом поборола детское желание покрепче прижаться к его рукаву. Хотя он вряд ли бы заметил, если бы она действительно это сделала, — он казался настолько погруженным в собственные мысли, что едва ли замечал происходящее вокруг него. Она так невпопад отвечала на робкие попытки лейтенанта Уиллоуби завязать с ней разговор, что он наверняка почувствовал облегчение, когда она, наконец, повернулась к Алексу и спросила: