В тени пророчества. Дилогия
Шрифт:
— Кроме…???
— Пять лет назад деревня была уничтожена эпидемией. Была оцеплена войсками и сожжена вместе со всем населением…
Де Миньон испуганно замолчал, ожидая реакции англичанина. Тот молчал. Тогда несмело продолжил
— По записям в церковных архивах, Эльвира, дочь Казимира Лано…
— Поляк?
— Неизвестно. Взял фамилию жены. Происхождение установить также не удалось, след обрывается.
— Ясно. Дальше. — Иезуит снова нахмурился.
— Дальше, по отчету следствия, вероятнее
— Ваших стражей на кордонах надо в золотарей переквалифицировать! А если бы она была заразна? Представляете, что бы было?!
Все присутствующие виновато опустили головы.
— Дальше.
— Здесь, в городе, она пришла к Шарлю, и тот принял ее как свою племянницу. Однако у следствия возникли кое-какие сомнения…
— Озвучь.
— Некий и неизвестный Казимир взял в жены Анриету Лано, когда девочке, по данным архивов, было полтора года. Происхождение Анриеты также неизвестно.
— Интересная троица…
— Вот-вот. Я же говорю, наемник очень хорошо запутал следы. А мор, уничтоживший селение, уничтожил также всех, кто мог хоть как-то пролить свет на ситуацию.
— Вот стервец! Обожаю таких! — довольно потер руки сэр Гордон.
Глава тайной службы опять вздохнул, перерывая бумаги.
— Изучив всю имеющуюся информацию, я пришел к выводу, что Эльвира на самом деле дочь Шарля Лано, которую тот прятал в Монтиньяке. Вместе с одной из своих многочисленных любовниц, могущих пролить свет на его истинное происхождение.
— Как папаша к дочери относится?
— Нежно. Мы проверяли. Как к дочери. Но при этом выдает ее все же за племянницу. Видимо, считает, что ей так будет безопасней.
— Вот и отлично. На дочери его и будем цеплять. Что скажет уважаемая инквизиция? — англичанин повернулся к доминиканцу. Тот довольно оскалился.
* * *
Солнце привычно лезло в глаза. Я перевернулся. Так плохо мне еще никогда не было! Просыпаться не хотелось. Какой идиот! Нет, это ж надо, какой я идиот!
Поскольку сон не шел, открыл глаза. Рядом со мной лежала с закрытыми глазами Эльвира, в очередной полупрозрачной ночнушке, но на сей раз фиолетовой. Что-то изменила она своему любимому красному цвету. Волосы растрепаны по всей подушке, дыхание ровное, мне в подбородок. Интересно, сердце не бьется, потому что не нужно. Зачем же дышать? Воздух ведь тоже не нужен?
— По привычке. Чтоб на живую похоже было. — Ответила она не открывая глаз. — Воздух туда-сюда легче гонять, чем кровь по жилам пускать циркулировать.
— О, прикидываемся спящими! — зло буркнул
Она, не меняя позы и интонации, возразила:
— Ничего подобного. Я никогда не сплю и не прикидываюсь. Просто, пока ты дрыхнешь, чем-то заняться надо?
Я молчал.
— Хватит дуться, я же тебе уже объясняла, и не раз, дуться на себя надо! Если скажешь сейчас, что не хотел это сделать, плюй смело мне в лицо. Не буду уворачиваться. Честное слово!
Я молчал.
— И вообще, скажи спасибо, что я курицу вчера к Судье не потащила. За нарушение Договора. Кстати, с нее должок.
— Когда это она его нарушила?
— Когда умоляла тебя уйти. Мы можем советовать, рекомендовать. Но не просить и не умолять. А она делала и то и то. Перебор! По лезвию ножа шла и поранилась. Молодо-зелено!
— И почему ж ты этого не сделала? Не потащила?
Эльвира хмыкнула.
— Так хочешь, чтоб ее развоплотили? Или в аду жарили? Наши там ей обрадуются, да! В очередь встанут! Нет, милый, мараться не охота! Я ж знала, что ты все равно останешься.
Я сел на кровать и усмехнулся.
— Какой честный демон! С принципами! Просто ангел, а не демон!
Элли вскочила, схватила меня за горло и зло прошипела:
— Да, солнышко, представь себе! Честный! И с принципами! Каких мало! Что-то имеешь против?
Глаза ее сияли недобрым светом. За голубой радужной оболочкой скрывалась мощь преисподней. Огромное и страшное алое зарево. Я отшатнулся.
— Проблемы? — материализовалась рядом Консуэла. — Ребятки, давайте прекращайте. Надо жить дружно. Как кот Леопольд завещал.
Я откинулся на подушки
— Как же вы все меня достали!
Но ангел только усмехнулась и безжалостно добила:
— Я из-за тебя чуть Договор не нарушила, пытаясь утащить оттуда. Эльвира и правда может меня к Судье потащить. Так что будь добр, не выделывайся!
Я завыл от бессилия.
— Господи, но ведь она уже БЫЛА МОЕЙ!!!
Ангел присела рядом, сменив гнев на милость.
— Гордыня, Мишенька. Гордыня. Все мы за нее платим. Теперь твоя очередь. — И грустно-грустно улыбнулась…
Ничего не хотелось. Идти никуда не хотелось. На Кубань идти тоже не хотелось. Разве, что топиться. Хотелось, чтоб пришли дяденьки в черных пиджаках и пристрелили меня. Я б даже не сопротивлялся.
— Элли, зачем ты это сделала? Она же меня теперь ненавидит!
Бесенок нежно улыбнулась и положила расческу, которой причесывалась.
— Малыш, ты забываешь, что я демон. Это работа любого искусителя — искушать. Ты поддался. Самый умный потому что. Хотя знал, что ни к чему хорошему это не приведет. Поддался еще там, у двери, вполне отдавая себе отчет, что делаешь. Так что, какие проблемы?