В тени пророчества. Дилогия
Шрифт:
— Но что мне теперь делать? — взвыл я. — Консуэл, скажи что-нибудь?
Ангел молчала.
— Да не переживай ты так! Работа-работой, а сама по себе я не плохая. Хватит дуться. Образуется все как-нибудь. Прощения попроси.
— Она меня за километр теперь не подпустит. Я ж ее знаю!
— Ну, что-нибудь придумаешь, не впервой. Кстати, предупреждаю сразу, гнев тоже плохое чувство, грех, а через несколько секунд буду на него активно давить. Не обижайся. — И весело пожала плечами.
— Не понял?
В этот момент
— Да.
— Мишенька, милый, не кидай трубку! Пожалуйста, давай еще раз встретимся и поговорим… Я люблю тебя! Ну, не права я была, ну, прости меня! Пожалуйста!
Я убрал трубу от уха и самым многозначительным взглядом посмотрел на хихикающую напротив Эльвиру. Гнев, действительно, охватывал меня от мизинцев ног до кончиков ушей.
— Слышь, лукавая, хватит, а? Не смешно! Может, поможешь, отворожишь от меня эту гадость?
— И не подумаю! — усмехнулась та. — Мучайся, Мишутка! На здоровье!
Я прислонил трубу к уху.
— Марин, скажи, пожалуйста, как мне тебя послать так, чтоб ты пошла? Или хотя бы забыла мой номер и где я живу?
— Миш! — плакали на том конце трубки. — Почему? Я же тебе нравилась! Зачем ты так поступаешь?
— Потому, что ты тупая набитая дура! Теперь перестанешь меня доставать?
— Не перестану! Я люблю тебя! Скажи, что тебе во мне не нравится, и я изменюсь… — у нее на том конце перехватило дыхание. Интересно, где плакать так профессионально научилась? — Давай встретимся и все обсудим…
— Эльвир, как демон, что можешь мне посоветовать? Что мне с этой шалавой сделать, чтоб не доставала?
Элли еще раз усмехнулась.
— Мочи. В сортире. А потом темной-претемной ночью возьми лопату, отнеси ее бездыханное тело на кладбище, вырой глубокую…
— А серьезно?
Она посмотрела невинными-невинными глазками
— А в самом деле, чем тебе девчонка не нравится? Красивая! Глупая! Мама хорошо готовит! Обеспеченная! Блондинка, в конце концов? Чем не спутница жизни? Одни плюсы!
Я трагически вздохнул и приложил ухо к трубке.
— Заинька моя, Мариночка, не хочется посылать тебя на три буквы, я как-никак цивилизованный человек, но если ты от меня не отстанешь, боюсь, мне придется это сделать, — и отключился.
— Вот достала! Я того родственник!
— А ведь на самом деле не плохая девчонка, зря ты так. Целеустремленная.
— Прилипала.
— Красивая.
— Шалава.
— Как будто тебе другие нравились!
— Не нравились. Просто… Ну, не для серьезных они отношений. И все по-честному.
— Ну, а эта на тебя запала. Кстати, глупая — огромный плюс, контролировать легко сможешь! И папик ее тебе на ноги встать поможет. Зам директора важной городской службы как никак. А тебе всего год учиться осталось…
— Опять меня искушаешь?
Она хмыкнула.
— Не сейчас. Просто
Я промолчал. Она права. Но эта девка мне не нравилась, и все тут. У нее за смазливой внешностью такой крокодилище внутри! И пуля в башке.
Телефон зазвонил вновь. Элли опять довольно потерла руки. Я резко схватил его и с ходу начал:
— Что, русского языка не понимаешь? Ну, чего, чего тебе еще от меня надо?
— Да так, ничего. Просто пообщаться хотела. В более приватной обстановке. Считай, за корягу ты мне вчера отомстил.
Я опешил.
— Ты? Мне звонишь?
— Удивлен?
— Честно? Да!
— Почему?
— Ну, после того, что ты сделала…
— А, после того, что ты вчера сделал, ты вообще теперь жениться обязан. А я всего лишь встретиться хочу.
— Зачем?
— Алименты твои обсудить надо! Не тупи, вроде умный пацан…
Нет, ну почему меня последнее время все чаще и чаще тупым называют? Мне ж обидно! Что ж, встретимся. В самом людном месте. Действительно, что-то много вопросов накопилось.
— В восемь. На «Златушке». Мочить прям там будешь?
Она усмехнулась.
— А как же я потом с тебя алименты поимею?
* * *
Ливия, 10 000 лет назад
Сати приставил копье к груди лежащего на земле Давида. Тот смотрел на юного шамана с благоговейным ужасом, ничего не понимая. Сати улыбнулся и убрал обожженный наконечник от груди старого друга.
— Ты сражаешься не честно! Ты используешь свои шаманские штучки!
— Да, использую. — Согласился ученик шамана. — Но дерусь я как воин?
Давид задумался, потом ответил:
— Да. Ты дерешься как воин. Хотя и не честно.
— Ну и ладно. Мне не нужен титул чемпиона… — и подал руку поверженному противнику, чтоб помочь подняться. Давид улыбнулся и принял помощь.
— Люди Юду! Приветствуйте нового Великого Воина племени, Сатанаила! — крикнул он, поднявшись. Толпа людей, окружавшая ристалище, заревела в едином порыве. Сегодня был ежегодный праздник и в становище съехались люди со всего племени. Как обычно, в конце дня был турнир, на котором определяли лучшего воина среди всех родов. Победителя же (им, как и предполагалось, опять стал Давид), Сати вызвал на поединок. Такое было можно делать, законы племени не запрещали. Но, несмотря на победу, вызвавший чемпиона чемпионом не становился, в этом и заключалась мудрость предков, устроивших самый первый турнир и придумавших его правила.