В тени пророчества. Дилогия
Шрифт:
Вот это гон! И без накурки! А ведь отчетливо помню всё! Чувства, эмоции. Боль в растертых руках. Боль, когда ударился коленкой о плиту и чуть не соскользнул вниз. И страх упасть при этом. Промозглый ветер, бьющий в лицо тысячей ледяных стрел и срывающий, сталкивающий с каменных блоков. Не простой ветер, колдовской. А еще цель, свою великую Цель!
А какую именно? Помню, что цель есть, а какая не помню! Тут помню, тут не помню. Сплошные «Джентельмены удачи»! Ну и дела!
— Миша! — глаза ангела требовательно смотрели в мои с непониманием и тревогой. — У тебя в принципе не могло быть видений,
— Пожалуйста, Мишенька, это важно!
Я почувствовал в ладони ее не по-летнему холодные пальцы. Они не были ледяными, как, скажем, у покойников, просто прохладными. Краем глаза уловил изменение выражения на физиономии Эльвиры и повернулся. Глаза и рот той были широко распахнуты, взгляд устремлен на наши сжатые ладони. Я тоже посмотрел на ладони и перевел взгляд на ангела. Выражение лица Консуэлы медленно сменилось удивлением, затем испугом, затем паникой. Она резко вскочила и выдернула руку.
— О, Господь Всемогущий! Да что же это происходит! Вразуми слугу свою! Подскажи, что делать!
Она отошла на два метра, успокаиваясь.
— Ты чувствовал? Чувствовал мои пальцы? — в глазах застыла мольба, чтоб я сказал «нет». Но ведь все равно же знала, что я отвечу.
— Да, я их еще почувствовал, когда мы вместе заклинание цыганкино поймали. Только теперь они были еще и… холодные. Нет, скорее прохладные.
Элла села рядом, с другой стороны.
— Этого не может быть. Ну, не должно быть!
Мы помолчали.
— Это же Тень! Ты не можешь ее ощущать! И воздействовать на нее не можешь! Нет, будем надеяться, что это не так…
— Что не так?
— Не важно…
— Думаешь, он… Ээээ… Этот самый? — спросила у нее бесенок. Просто спросила, обычным голосом, без издевок. В кои то веки! Даже с ноткой тревоги.
— Кто этот самый? Опять секреты! — возмутился я. Ожидаемо, моя реплика осталась без внимания.
— Надеюсь, что нет. Хотя, прикоснись к нему.
Эльвира попробовала взять меня за руку. Ничего не получилось. Её рука все также, как и раньше, проходила сквозь мою. Со стороны Консуэлы послышался вздох облегчения.
— Фууу-х! Я уже испугалась! Наверное, из-за проклятья того что-то в настройках восприятия пространства полетело.
— Ага, и вы с ним теперь одно целое!
Бесенок напряглась и сложила руки перед грудью. Поза неприятия и отторжения.
— Даже чувствуете друг друга! А я? Как теперь работать мне? Бедному маленькому демону? Это не честно!
— Что ты предлагаешь? — строго посмотрела на нее Консуэла. — Договор не нарушен. Значит все честно. На все воля Создателя!
— Ага, только этот Создатель почему-то одним своим помогает!
— Эльвира, если есть что по существу, предлагай. Нет — не забивай эфир глупым пустозвоном!
Сказала, как отрезала. Наверное, первый раз демон заткнулась, не огрызаясь.
* * *
Ноябрь 2005
— «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Проспект Мира»» — прозвучал в вагоне «казенный» женский металлический голос и поезд тронулся, быстро набирая скорость.
— А еще что было?
— А еще мы как-то лешего гоняли. Тремя группами. Чуть не ушел, сволочь! Людей по тайге путал, кругами водил. Вроде ничего страшного, но когда находишь трупы заблудившихся месяц назад детей — жутко! — Настю передернуло.
— А они есть? Лешие? — лицо Маши удивленно вытянулось.
— Есть. И домовые есть. И барабашки всякие, полтергейсты. Это все — нечисть, наполовину духи, наполовину плотские твари.
— А оборотни есть? И вампиры? И зомби всякие? — глаза Настиной подопечной горели безумным огнем познания, она ловила каждое слово, буквально на лету. Называется, дорвался ребенок до конфетки. Настя рассмеялась.
«Господи! Неужели и я когда-то была такой же наивной дурочкой, задавала такие же глупые вопросы? Бедный отец Михаил! Дай, Господи, ему здоровья и награди за терпение!»
Терпение у нее уже кончалось, а ведь это было только второе дежурство с новенькой. Маша, молодая ведьмочка пятнадцати лет от роду. Пай-девочка из довольно обеспеченной семьи. Ее не так давно выдернули из одной молодежной группировки, куда та попала по дурости и малолетству. Из желания пойти против родителей, доказать, какая она взрослая и самостоятельная. И накурившись травки, под кайфом, инициировалась. Стала та-акие вещи вытворять! Для начала, у всего дома перебои со светом начались. Техника и электроника с ума посходили. Потом половина улицы наблюдала реальную цветомузыку. Точнее, музыка была только в той квартире, где они отдыхали, а вот мигали все окрестные фонари. Потом… Короче, пришлось ордену вмешиваться.
А уже после, присмотревшись, увидели, что девочка она хорошая, добрая, но в то же время характер стальной. Ума просто нету!
Короче, было принято решение о вербовке. И завербовали. На ее, Насти, голову! Им-то, отцам, что? А ты с ней мучайся, на вопросы ее идиотские отвечай! Води ее по городу, показывай, как работаем, мол, что делаем. Стажировка, блин!
Как-то так выпало, что она в тот момент кисла после опасного задания, отходила, психологически «разгружалась». Ну, и отцы, не будь дураки, запрягли ее на должность наставницы!
— Настен, сама пойми, девочка перспективная! Подрастет — я ее в свое ведомство хочу забрать! — сказал тогда отец Михаил, вываливая на нее это задание, как ушат холодной воды. — А для этого ее надо изначально воспитать как охотницу: жестко, привив все профильные навыки, понимаешь? Чтобы ни Головин, ни патрули, ни инспекторы на нее рот не разевали, и чтобы ей самой не хотелась в тылах сидеть. Где я ей наставницу лучше тебя найду?
— А работа? Как же моя основная работа?
— Сиди уж, героиня! Последнего ранения тебе мало было? Отдыхай пока, потом видно будет. Не волнуйся, и на твой век опасностей хватит…