В тени Рюджина
Шрифт:
Зато сейчас, когда их силы отброшены назад, смерть Каге может выиграть нам время, заставив пока верхушку Кири заняться выборами нового руководства. В военное время это процесс недолгий, но на боеспособность армии он все равно влияет не лучшим образом. В Кумо, конечно, все проще, наследник уже определен, и мне с ним нужно как-то продолжить работать. Учитывая его молодость и продолжающееся развитие, незаметно заменить его марионеткой сложнее. В военный период вообще это сложнее провернуть из-за повышенных мер безопасности. Так что нужно как-то наладить добрососедские отношения с новым Райкаге, благо для этого все необходимое имеется. Главное, в процессе совсем уж открыто не противопоставлять себя другим какурезато, кроме Кири.
Проклятье.
На столь невеселой мысли я, наконец, добрался до Нижнего города. Спускаясь на лифте Королевского госпиталя в его подземные корпуса, можно было оценить масштабы подроуранья. Старый Роуран был почти столь же велик по площади, что и новый, но здания в нем были значительно менее высотными. Домики здесь были глинобитными и саманными с не самыми характерными для региона черепичными крышами. Сейчас все они терялись в полумраке, рассеянный солнечный свет попадал сюда через немногочисленные световые колодцы в усеянной коммуникациями нижней поверхности современного города. И старые дома откровенно терялись на фоне монументальных колонн, поддерживающих новые башни Роурана.
Вскоре лифт довез меня до нужного этажа, оставив позади уникальные пейзажи пустынной столицы. В госпитале, да и во всех зданиях дворцового и университетского корпусов меня знали, так что до морга путь был уже не долог.
— А, Омушимару-сан, — смерив меня холодным взглядом, произнесла королева, стоило ей только меня увидеть, — вы заставили нас ждать.
— Прибыл со всей возможной поспешностью, Ваше величество, — изобразил я чувство вины. — Зачем вы желали меня видеть?
Ожидала меня королева, естественно, не в секционной части танатологического отделения, а в кабинете им заведующего врача. Сам танатолог здесь так же имелся в наличии, чему он был совсем не рад. Сальма явно была не в лучшем расположении духа, и если бы с ней не было Сары, то наверняка вела бы себя не столь сдержанно. Интересно только, каким ветром сюда занесло и саму королеву, и нашу с ней дочь?
— В недавнем времени, как вы уже знаете, Омушимару-сан, до меня дошли сведения о случаях смерти жителей города от новой болезни, — величественно поднявшись из кресла заведующего и направившись к выходу из кабинета, ответила Сальма. — Сегодня мне сообщили подробности. Я посчитала нужным лично убедиться в их достоверности, так как не во все смогла поверить. И теперь мне требуется ваша консультация.
— Консультация в какой области, Ваше величество? — уточнил я, следуя за королевой.
— Консультация специалиста широкого профиля, — уклончиво ответила Сальма. — Давайте сначала снова полюбуемся жертвой этой… болезни.
Загадки. Не всегда я их люблю, но если моей королеве хочется ими говорить, то это ее право. Замечу только, что Сара, кажется, была совсем не рада повторному любованию трупом. Что же, для этого ее с собой Сальма и привела, скорее всего. Обучение принцессы было очень разносторонним.
До секционного отделения добирались в молчании и остановились только, чтобы надеть защитную одежду. Королеве и принцессе достались широкие хлопковые халаты, которые нужно было накинуть прямо поверх основной одежды, бахилы, шапочки и маски. На мой взгляд посредственное обмундирование, но мы все же не в лепрозорий направляемся.
— Ваше величество, прошу прощения, если покажусь заносчивым, но все же посещение биологически опасных объектов лично может быть опасно. Особенно, если речь идет о новой болезни, — не удержался и все же высказался я, накинув на плечи только что созданную из произведенного чакрой шелка белую накидку.
— Эта
И откуда бы тебе это было известно, задался я вопросом, пытливо посмотрев на королеву. Но ответа, конечно же, не получил, Сальма поспешно отвела взгляд, понимая, что мое недовольство достаточно обосновано, и у нее поводов для лишнего упорства нет.
— Сейчас сам все узнаешь, — недовольно проворчала королева, поспешно перешагивая порог секционной.
На всякий случай я все-таки создал барьер на основе Футона для защиты от мелких частиц. Вообще, эта техника, разработанная еще в далекой молодости, не перестает удивлять своим потенциалом. Если бы ею можно было научить пользоваться большее количество людей, то это здорово бы стимулировало прогресс. Дезинфекция, химическая и биологическая защита, но, главное, получение редких газов, вроде аргона, ксенона и криптона, из атмосферы воздуха без циклопических криогенных заводов. Жаль, но для этой техники нужно иметь достаточно высокий уровень знаний и специфичный склад ума. Этим мне и не нравятся все эти чакро-технологии: их просто нереально сложно масштабировать.
Тем временем в прозекторской нас встретила пара танатологов и заботливо укрытый белой ветошью труп на секционном столе. Ну, посмотрим, что там Сальму так встревожило.
— И что вы об этом думаете? — спросила меня королева, стоило только персоналу морга откинуть ветошь с трупа.
Однако с ответом я не торопился, потому что с ним возникли некоторые затруднения. Труп был необычен по ряду параметров. Явно видны трофические изменения, фактически от человека при жизни остались лишь кожа да кости. Без преувеличения. Возможно, посмертные изменения усугубили картину, но передо мной оказалась практически натуральная мумия. Чтобы добиться такого результата, человека нужно морить голодом неделями. Помимо этого, на спине и на ягодицах на фоне трупных пятен можно было заметить некротические прижизненные изменения. Результат, похоже, малоподвижного образа жизни. Жертва в последние месяцы своей жизни, должно быть, лежала без движения и ухода, из-за чего образовались пролежни. Настолько серьезные, что даже при жизни сквозь сгнившую плоть стали проступать кости таза и ребра. Так же некротические изменения были заметны на пальцах конечностей, правая кисть практически была высохшей костью из-за развившейся и запущенной сухой гангрены.
Умер человек, по всей видимости, от сепсиса. И походил на жертву пыток, которую сгноили в застенках. Но из-за такого достаточно тривиального для этого мира явления меня бы Сальма не вызывала. Так что ответ не столь очевиден.
Похоже, перед гибелью этого человека в некоторой степени поддерживали. Подкармливали. Что еще? Зубы гнилые, но это не такая редкость с местным уровнем гигиены у некоторых слоев общества. На внутренних органах так же видны проявления трофических нарушений и воспалительных процессов. Печень увеличенная, на вид плотная, белая, бугристая, на разрезе видно, что паренхима замещена соединительной тканью. Крайне запущенный цирроз. Почки белесые со множеством кровоизлияний. Сердце просто гигантское, но дряблое, видны признаки жирового перерождения тканей. Полости организма заполнены гноем.
Н-да, картина неприятная, наверное, без воздушного барьера запашок от этого трупа был бы мощный, и в основном теле я его заметил бы еще в кабинете. К счастью, в этом клоне органы хеморецепции у меня не так хорошо развиты.
Что касается покойника, то удивительно, как он еще жил со всем своим букетом заболеваний. Любой нормальный человек, даже из каст неприкосновенных, себя бы до такого состояния довести не смог. Ирьенины в этом мире не доступны всем и каждому, но и народная медицина все-таки не настолько бесполезная, чтобы не справиться хотя бы с элементарными пролежнями или гангреной. Тем более в Роуране, где кастовость не так сильно выражена, и имеются больницы не только при храмах, но и в банях. Покойнику явно либо помогли едва ли не сгнить заживо, либо ему было совершенно безразлично свое состояние.