В тихом городе бесы
Шрифт:
– А что такого? Поцеловать тебя нельзя?
– Потом поговорим, не здесь, – она скрестила руки на груди и поправила маску. – Еще не конец, помнишь?
Игорь поджал губы, но не успел ничего ответить, потому что Паша взял микрофон и сообщил, что для следующего танца нужно поменяться партнерами. Настроение у Игоря пропало тут же, потому что Ника сбежала, моментально выбрав себе кавалера.
Игорь жмурился, кусал губы, облизывал их, усиленно гримасничал – все равно под маской не видно, – чтобы успокоиться. Как же его бесило, когда Ника
– Ты чего замер? – одернул его подошедший Пашка.
– Пойду подышу, – огрызнулся Игорь. Паша уже набрал воздуха, чтобы возразить, но только сделал шаг назад, предупреждающе и извинительно выставляя руки.
Игорь выскочил на улицу без верхней одежды, несмотря на начинавшуюся метель. Если бы вокруг не было столько людей, уже прыгнул бы в сугроб. Все тело распирало от жара, гнева, злости, ярости, остатков похоти и голода. Эмоции закипали внутри и бурлили. Ужасное описание, очень по-русски литературное, но другое Игорю в голову не пришло.
А потом все потухло.
Как будто кто-то забрал это все из Игоря и куда-то выбросил.
Игорь очень хотел бы, например, вспылить и допрожить эти эмоции, да не получалось. Он дышал так ровно, словно спал, а не собирался пять минут назад загрызть свою девушку. Очень непонятное состояние, незнакомое. Игорь и раньше умел быстро взять себя в руки, но чтобы так резко – никогда. Это же несвойственно людям, верно? С другой стороны, он теперь и не совсем человек.
Не теперь, поправил себя Игорь. Еще ничего не решено. Не теперь.
Игорь пинком разворошил сугроб, но не испытал никакого эмоционального выброса. Просто механическое движение ноги по снегу. Словно выброс и не нужен.
Может быть, это его способность? Оставаться спокойным?
– Брат, у тебя все хорошо? – Арс вышел вслед за Игорем и отвел его в сторону. – Ты там всех напугал.
– Видимо, не всех, – спокойным тоном ответил Игорь, пожимая плечами. – Ника взбесила. А потом… Пуф, – он взмахнул рукой, – и разбесила.
– Шутишь так? – Арслан протянул ему парку. – Замерзнешь.
– Не шучу, – пожал он плечами и оделся. – Странное ощущение. Как будто злость по щелчку выключилась.
– Может, ты у нас хладнокровный двоедушник теперь? – усмехнулся Арс.
– Не знаю, может быть, – Игорь коротко рассмеялся в ответ. – Но оставляет неприятное ощущение незавершенности. Яр с Никой? – спросил он, посмотрев в сторону избы.
– Без понятия.
– Брешешь.
– Конечно, с Никой, а ты как хотел?
– Я хотел свалить из этого города. Жениться на ней и свалить.
– Свалить – желание похвальное, женитьба на Нике… – Арс покачал ладонью перед собой и поморщился.
– Вроде бы пора, разве нет? Мы с седьмого класса вместе.
– Яру ее отдай, пусть перебесятся. Может, ты заодно поймешь, что она тебе не сдалась. Переспит с ним разок, угомонятся.
– Было уже, не
Арс удивленно уставился на него, но не успел узнать подробности, потому что позади послышался знакомый смех. Ника и Яр наконец вышли. В обнимку. Этот смех Игорю не понравился – и намного больше, чем их чрезмерная близость. Он знал, как смеется Ника, и обычно этот смех ничего хорошего не сулил, только то, что Ника опять напортачила, но не поняла этого. Если вообще стремилась понять.
– Вы чего так долго? – спросил Арс.
– В отличие от некоторых, – Ника покосилась на Игоря, – мы остаемся до конца. Но раз уж вы сбежали, решили выйти. Но дело вообще не в этом, – она отмахнулась. – Чуть не пришлось с Юркой из «Б» класса танцевать, помните его? – Ника снова засмеялась. – Дурак такой, ей-богу, почти сжалилась.
– И над кем еще ты «почти сжалилась»? – пождал губы Игорь. Он ненавидел эту Никину легкомысленность. А еще то, как она не считалась с собственными обещаниями. Например, не вертеть задницей перед другими парнями в формате «я все равно им не дам».
– Да угомонись уже, – как всегда недовольно ответила она. – Это же Юрка. Я ему честно сказала, что если где еще и потанцуем, то в моем ночном кошмаре, – она хихикнула.
– У тебя эмпатия напрочь отбита, – покачал головой Игорь. И ведь угораздило его Нику и такой любить.
– Игорь, хватит мне грубить, сколько раз… – она не договорила и замолчала. – Слушайте, а вы спать не хотите?
Двоедушники удивленно переглянулись и кивнули. Это было странно, но всем действительно очень сильно захотелось спать. Они успели только обсудить, что, видимо, внутренние звери на волю просятся, посмеялись над этим и разошлись по домам.
Близилась полночь. Снег усилился.
Внутренним зверем Игоря был волк, это он уже точно понял – хватило увидеть отражение в витрине. Той ночью Игорь снова не спал, но существовал в его теле отдельно, словно наблюдающий паразит. Волк злился. Очень сильно злился. Волк рычал и драл кору деревьев. Волк искал. Бегал по городу и искал, принюхивался, привыкал к новым запахам и искал те самые. Запахи затхлости, плесени, застоя. Смерть пахла очень неприятно. Это был запах абсолютного ничего, потому что движения жизни в том теле уже нет, и одновременно повсеместного гниения.
Волк был очень зол, и ему было необходимо эту злость сбросить. Как только он нападал на след, словно собака – «ужасное сравнение, Игорь!» – он без разбора бросался на жертву и убивал ее. Плевался вязкой кровью. Не ел бесовского мертвого мяса. Но грыз, пока не был уверен, что больше очередная кикимора на ноги не поднимется.
Потом волк ушел в лес и просто лег на землю. Выдохнул. Отдышался. Поднялся и разворошил мордой снег, смывая кровь. Обратил внимание, что повредил лапу – мелкий бес поцарапал. Лизнул рану и поморщился – защипало.