В тихом омуте черти пляшут
Шрифт:
Центральные забегаловки любого города, особенно на главных улицах это самые ценные источники информации. Это места, где можно услышать болтовню за каждым столиком, шутки, поддразнивания, громкие пререкания и едва слышные сплетни. Еда простая и доступная большинству, декор незамысловатый и столики расположены близко друг к другу, чтобы вместить максимум клиентов. Я люблю такие места за то, что собирают информаторов, за откровенные разговоры последних, за речи без прикрас исходящие четко от народа, которые можно проанализировать, за привычку людей встречаться друг с другом и за возможность завести
– Ты слыхал, Фриск опять притащил мясо единорога, – послышалось слева. Я не поворачивал головы. Несмотря на то, что контрабанда мяса единорога преступление, конечно, особо тяжкое, у меня другое задание в приоритете, а посему пришлось подавить приступ справедливости.
– … Такое будет, ты ещё не видел…, – долетели обрывки фраз справа. – Говорят, редкий товар. Да, прямо тут! Девку можно купить чистую, как новорожденную.
Так, ну это было поближе к интересующей меня теме, поскольку во вводных отчетах пропажи девушек шли первым списком в сводках.
Собеседник мужчины за столиком скептически хмыкнул: – С чего ты взял? Тут чистых девок отродясь не было.
С этим я мог легко согласиться. Учитывая, что девушки либо сами, либо через посредников недвусмысленно намекали на свою доступность, начиная с самого момента моего прибытия: будь то внучки прохожих дам, будь то торговки на ярмарке.
– Девки не местные. Говорят, товар чужаки поставляют. Ходят слухи, что они из … Этих! – голос перешел на шепот и я ничего не расслышал дальше. Само по себе преступление о продаже рабыни меня насторожило не меньше, чем мясо единорога, а то, что про чужаков говорят, и кого подразумевают под таинственным «Эти» меня насторожило ещё больше, поэтому придвинулся к столику прямо со стулом.
– По чём девки? – обратился я к тому, что активно жестикулировал руками и вещал, про редкость товара.
– Откуда мне знать? Приходи, может и тебе какая по карману. Начало в девять. – Он подмигнул, растянув губы в улыбке. Я понял, что сам мужик собрался на торги однозначно и, более того, будет в первых рядах сидеть.
– Откуда девки? – я умудрился установить с информатором зрительный контакт.
Как это обычно бывает с простыми людьми, не наделенными магией, взгляд мужчины затуманился, движения замедлились и он монотонным тоном отрапортовал: – Фриск сказал, что ему отшельники поставили. Четыре чистые девицы из Миров Содружества. Говорит, что сами члены Ордена обычно таких заказывают для своих утех, так что чистейшие девки – это точно.
Я ослабил силу внушения слегка моргнув: – Что ж продают? Краденые?
Мужик начал слабеть, но плечами пожал. Поняв, что информатор выдал всё, что знал, я повернулся к его собеседнику за столом. Увлеченно болтая Элмитом в своей кружке, тот зло процедил: – Вот как Орден отношения налаживает с мирами! Дурят нас, как скотину, а мы и верь! —он оторвал взгляд от напитка и пригнулся к нам поближе. – Я вот что слыхал: отшельники набирают силу. Все они – мужики с магией, они себе мощную армию готовят. Поднатаскаются, а потом – переворот и … Это… Того… Справедливость восстановят. Зажрался этот Орден!
– Да уж. – Согласился первый информатор. – Коль баб им иномирских подавай, пищу наверно, только
Ну и новости! Я только на завтрак вышел, а уже можно отчёт отправлять. Доверие Ордену подорвано в массах. Это меня не удивляет, толпе всегда проще внушить стадное недовольство. Винить высшую власть всегда удобно, особенно по-тихому за глаза. Надо будет и с правящей элитой государства пообщаться – их отношение выяснить.
На рыночную площадь я явился вовремя, в отличии ото всех остальных, зато работодатель меня похвалил, когда справился с удивлением.
Ярмарка оказалась занятным событием с той точки зрения, что все посетители навеселе много чего пересказывали. С точки зрения времяпрепровождения – пустая трата ресурса. Толпы таскались по одним и тем же прилавкам, что-то смотрели, нюхали, мерили, покупали, опять смотрели, мазали, спорили о цене и так постоянно.
Асек удивил меня к полудню:
– Иди поешь! – сказал он. Я решил, что если есть возможность утолить голод нужно воспользоваться случаем. Неизвестно, в какой ситуации ужин застанет.
Направляясь к трактиру, я увидел двух крепких мужиков, у одного их которых на плече безжизненно висело тело девушки. Белое платье с невероятно короткой юбкой и белые брюки, бесстыдно облегающие длинные ноги, оставляли мало простора для воображения. Белокурые волосы волнами свисали почти до колен мужчины, что её нёс. Окинув всех быстрым взглядом, я понял: неместные все трое. Мужчины крепкие и хорошо одеты. Меня поразило вульгарное одеяние девицы. Также я молниеносно осознал, увидев, как они повернули к трактиру, что она из другого мира и явно ворована, раз бездыханная висит на плече. Более того, видимо, это и есть редкий товар, про который мне рассказали с утра. Второй мужчина тащил какое-то приспособление, тоже явно не нашего производства. Непонятная сетка с ручкой. Функционал неясен.
В крови заструились потоки магии с бешеной скоростью, как это обычно бывает в предвкушении сражения. Если это и есть отшельники, надо попытаться наладить контакт. Я пошёл за чужаками. Зашли они, как и предполагалось, в трактир, только с черного хода. Я постоял немного за углом, надеясь дождаться, когда мужики выйдут, но никто не вышел. Ладно, вечером приду на торги, попробую пообщаться. Ясно ведь, что это одна из девок на продажу. Я, можно сказать, присутствовал при поставке товара.
За обедом в трактире ничего интересного выяснить не удалось, зато вынес Питру несколько кусков мяса с кухни, которые взял, убедив повара, что повар как раз я.
– Хорошо, поработал, – хвалил меня Асек в конце дня за то, что я выловил трёх воришек. Он отсчитал мне пять монет. – Завтра можешь попозже выйти.
Воров было на самом деле гораздо больше, но мне не хотелось выделяться, поскольку остальные смотрители – просто стояли и ковыряли в ушах или флиртовали с улыбающимися девицами всё время ярмарки. Мне же главной задачей – было послушать, что болтают, а воришки, как известно, при верно примененных рычагах шантажа становятся очень словоохотливыми.