В тихом омуте...

Платова Виктория Евгеньевна

Я видела все это и даже не могла пошевелиться, пока Олег насильно не взял меня за руку, не подвел к двери и не заставил переступить через безжизненное тело человека, которого я любила.

* * *

"Шкода”

Олега Васильевича неслась к Москве. Я сидела рядом с ним и безучастно смотрела перед собой. Олег все время что-то говорил мне, он пытался объяснить, как оказался на даче Кудрявцева – все это время он следил за мной, стараясь хоть издали уберечь от возможной опасности – а то, что она есть, Олег не сомневался, у Грека было чутье на пограничные, на криминальные ситуации, он никогда не давал телефона Мари-лова просто так. И потом – именно об этом сказала ему гуща в моей кофейной чашке, а Олег верил в это свято. Вычислить прошлое Сирина и Александра Анатольевича не составило труда, тем более что о них обоих уже давно ползли мутные слухи в “конторе”. Он был в ту ночь у дома Туманова только потому, что следил за мной. А потом появился Дан, слишком внезапно, слишком подозрительно. Дан уже проходил по нескольким крупным делам о мошенничестве, но только как свидетель – он был бесстрашен и в психологических поединках ему не было равных. И ухватить его было невозможно…

Но

сейчас я не хотела этого слушать. Возможно, потом, когда ужас сегодняшней ночи…

"Потом” – меня вдруг пронзило это слово. “Потом” – означало жизнь. Другую жизнь.

Я открыла окно – в салон сразу же набились мокрые, обжигающие хлопья, они ложились на ресницы и тотчас же таяли.

Я закрыла глаза – но только для того, чтобы снова почувствовать арбузный запах снега, возвращающий мне вкус этой самой другой жизни.

"Ну что? Чуть не погорела? – сказал мне вдруг вернувшийся и все простивший Иван. – Говорил же тебе, дядю Ваню слушать надо, даже Чехов Антон Палыч, царствие ему небесное, мной не брезговал. Я уж думал, кранты тебе, ко встрече готовился. А ты ничего, дура моя пупырчатая, выдралась, сбила-таки сметанку в маслице вологодское, не потонула. Переходящий вымпел тебе за это!"

"Именно, – вклинился Нимотси, – лягуха лапами сучила, чем вивисекторов дивила. Теперь на миксер мне плевать – с лягухой нынче буду спать!.."

– Сам сочинил? – улыбнулась я.

"Ну не Рабиндранат же Тагор, в натуре!” – обиделся Нимотси.

…А в лицо все бил и бил восхитительный и такой живой снег…