В тихом омуте

Вентворт Патриция

— Ты не права, ты просто ничего не знаешь. Все наши неприятности связаны с Адрианной. У Джеффри нет своих денег, поэтому, если он сейчас разведется с женой, его вычеркнут из завещания. Мы ждем только тех денег, которые она пообещала ему. Затем он разведется с Эдной, и мы поженимся.

Наступила тишина. Элли очень волновалась, пока говорила. Но, странное дело, эти привычные слова, так греющие ей душу раньше, теперь не принесли успокоения. Сердце ее, когда она рассказывала об их любви, почему-то оставалось холодным. Поняв это, Элли поспешно отвела взгляд.

Мэри сказала:

— Адрианна

может жить еще лет двадцать. Вы собирались все это время желать ее смерти? Это не очень хорошо, правда? И ты думаешь, что Джеффри сохранял бы тебе верность все эти двадцать лет? Тебе разве неизвестно, что он и теперь неверен тебе? Он самый обычный бабник и будет флиртовать с любой женщиной, которая позволит это ему. Да ведь вся деревня болтает б том, что у него роман с Эсме Трент!

Слезы залили все лицо Элли.

— Она просто ужасная женщина.

— Нет, она просто делает то, что делаешь и ты, — уводит чужого мужа. Возьми мой носовой платок. Элли, мне не хочется причинять тебе боль. Мне просто нужно, чтобы ты все поняла и увидела своими глазами. Куда ты ходила вчера вечером?

Элли приглушенно ответила:

— Он пошел к ней, и я захотела убедиться в этом.

— Элли, дорогая!!!

— Они были там вместе. Я стояла на улице…

Мэри наклонилась вперед и взяла Элли за руку.

— А как же ты тогда испачкала свой джемпер и юбку?

Элли, задыхаясь, смотрела на нее.

— Неправда, это не я, я этого не делала… — Голова ее откинулась, и девушка снова потеряла сознание.

Глава тридцать пятая

Ниниан последовал за Джанет в детскую и закрыл дверь.

— Джанет, я хочу, чтобы ты уехала.

— Адрианна хочет, чтобы я осталась до окончания следствия.

— Почему?

— Я не знаю. Я пообещала.

— Я не хочу, чтобы ты тут оставалась. Если будет нужно, ты вернешься, но оставаться тут не нужно. Утром я отвезу тебя в Лэдбери, и ты будешь в городе еще днем.

Джанет покачала головой.

— Я пообещала, что останусь.

— А я говорю, что не хочу, чтобы ты оставалась. Мы знаем, что тут есть убийца, и я хочу, чтобы ты находилась от него как можно дальше.

Джанет старалась сохранять спокойствие.

— Это просто глупо.

— Вот как? Значит, ты совсем не переживала вчера, когда начальник полиции заговорил о клюшках? Если все так глупо, почему ты положила мне голову на плечо, дрожа, как осиновый лист?

— Я так не делала!

— Нет же, делала. Отличная имитация осины на сильном ветру. Если бы я не обнял тебя за талию, наверное, ты бы упала!

— Я никогда не падаю в обморок.

— Мы не знаем, что умеем, пока не сделаем этого. — Затем, нежно глядя на нее, он ласково попросил: — Дорогая, пожалуйста, уезжай. Я так тебя люблю.

Джанет, не веря своим ушам, засмеялась:

— Что ты говоришь? Ты ведь так не думаешь на самом деле?

— Нет, думаю. Наконец-то я могу это сказать, моя Джо Джанет!

— Все равно, Ниниан, я уже сказала, что останусь, и мнения своего менять не стану.

На самом деле Джанет решила сопротивляться именно из упрямства. Если позволить ему управлять собой, значит, так будет все время.

Это не означает, конечно, что она восприняла всерьез его слова о любви, однако все время, пока они разговаривали, образ домика с цветными занавесками маячил перед ней. Джанет всегда считала, что брак — это очень серьезный шаг, союз равноправных партнеров, иначе она рискует превратиться во вторую Энн Форест. Ни в коем случае нельзя показывать себя мягкой, плакать на плече Ниниана и дрожать, по его определению, словно осина на ветру.

Немного подумав, Джанет поинтересовалась:

— Наверное, ты решил, что любишь меня, потому что мы находились очень далеко друг от друга, редко общались и немного соскучились?

Ниниан покачал головой:

— Я не думаю о том, люблю ли тебя, я просто это знаю. Я всегда тебя любил, и я всегда буду любить тебя. Поэтому мне хочется, чтобы ты уехала в Лондон сегодня вечером.

Он продолжал уговаривать ее, но Джанет и не думала уезжать. Адрианна попросила, чтобы она осталась до конца следствия, и Джанет пообещала ей это.

Кроме того, уже звонила Стар и просила прислать дополнительные вещи для нее и Стеллы.

В доме теперь царили тишина и недоверие. Адрианна практически перестала общаться со своими домочадцами и занималась пересмотром своей прошлой жизни и тех событий, которые произошли не так давно. Она только внимательно наблюдала за домашними. Джеффри судорожно рассказывал о погоде, о политической ситуации, о чем-то еще, кроме того единственного предмета, который занимал умы всех. Все они думали о том, что в ближайшие дни их вызовут в полицию и что, скорее всего, на этот раз мнение следователя будет совсем другим: последний случай — преднамеренное убийство.

Вечером всем было не очень весело, беседу, конечно, старались поддерживать, но только так, чтобы не возникало неловкого молчания. После ужина Джеффри сел около окна гостиной, сказав, что будет читать газеты, Джанет и Ниниан расположились на диване, подальше от остальных, Адрианна по-прежнему молчала, и, таким образом, разговор поддерживали только мисс Сильвер и Эдна Форд.

Беседы, которые вела Эдна, можно было, конечно, и не слушать. Эта своего рода длинная нескончаемая жалоба не требовала ответа, и, даже если собеседник что-то говорил, его слова не воспринимались всерьез. Эдна продолжала гнуть свою линию — о повышении цен, о собственном здоровье, о лени прислуги. Самой же любимой темой для разговора Эдна считала неудобство старых домов, например таких, как этот, в котором они живут.

— Конечно, нельзя ожидать, что в доме, который построен более ста лет назад, будет комфортно жить. Кроме того, он расположен в неудобном месте, около реки. Тогда, конечно, были определенные трудности с водоснабжением, однако теперь мы страдаем от антисанитарных условий…

Адрианна подняла глаза от книги. Она находилась на достаточном расстоянии, чтобы сделать вид, что ей ничего не слышно. Тем не менее эти оскорбительные для нее выпады не были ей обидны, поэтому Адрианна, мысленно пожав плечами и внимательно посмотрев на Эдну, снова углубилась в книгу. Она читала эту страницу уже давно, однако по-прежнему не видела ни одной буквы. Мысли ее были заняты совсем другим.