В третью стражу
Шрифт:
— Садитесь, юнкер. Слушайте и запоминайте…
Разумеется, это была не просьба, а прямой и недвусмысленный приказ: выехать ближайшим поездом в Берн, по пути проверяться на предмет отсутствия слежки (это должны были уметь все члены РОВС, даже сотрудники Орехова). На вокзале пункта назначения посетить ресторан и сделать заказ, в котором обязательно должны быть две меренги, если всё чисто, или три эклера, если замечен «хвост».
— А дальше?
— К Вам, юнкер, подойдет человек в тирольской шляпе с чёрной пряжкой справа на сине-жёлтой ленте. Он попросит у вас спички, отдадите ему этот коробок.
В кабинет Орехова, постучавшись, вошла секретарша. Аннушка. На неё у Вощинина были свои виды, но это, разумеется, могло подождать. Сняв с подноса и поставив на стол чашку кофе и блюдечко-сахарницу,
— В Берн поедете вот с этими документами, — Василий Васильевич протянул Дмитрию паспорт подданного греческой короны, на имя Димитриоса Халкидиса.
— Но я не знаю греческого, — попробовал «трепыхнуться» Дмитрий, — только классический.
— Как известно, в Греции есть всё, — усмехнулся Орехов. — Значит, может быть и грек, не говорящий на языке родных олив. Пейте кофе Митенька, не ровен час, остынет…
После Берна были Андорра, Гранада, Берлин, Марсель…
Полковник Зайцов тешил себя иллюзией того, что использовал Дмитрия «втёмную» как мальчишку-курьера, несущегося на велосипеде за пару франков не разбирая дороги, лишь бы успеть. Не знал он лишь одного: все его «посылки» и письма «на деревню дедушке», прежде чем попасть к адресатам, проходили через руки сотрудников «группы Яши» [22] , чувствовавших себя в мутной воде русской эмиграции лучше, чем матёрая щука в пруду с карасями.
22
группа Яши» — особое подразделение 1-го отделения ИНО ОГПУ (внешняя разведка) под руководством Якова Исааковича Серебрянского. Специализация — разведывательно-диверсионная деятельность на территории Западной Европы. Группа напрямую подчинялась руководителю ОГПУ/НКВД.
«Детская возня на лужайке» агентов РОВС была не очень-то по душе и французским властям, особенно их контрразведке активно внедрявшей своих агентов в эмигрантские круги. Рано или поздно терпение «белль Франс» должно было лопнуть.
В начале ноября 1935 года, в Марселе, Вощинину «на хвост» сели прыткие мальчики из Сюрте. По крайней мере, так было написано в удостоверении одного из них, достаточно неуклюжего, чтобы пару раз поскользнуться на граните набережной и, к несчастью, упасть в воду головой вниз, точно на остов полузатопленной лодки. Уже без бумажника.
Провал из туманной возможности превращался в грубую реальность. Обиднее всего было то, что Дмитрий, попадись он французским «коллегам», сел бы в тюрьму или отправился на Кайенскую каторгу как белогвардейский террорист.
В ответ на запрос о дальнейших действиях, Дмитрий получил из Центра жесточайший разнос за «бандитские замашки», ехидно озвученный куратором за чашкой кофе в одном из монмартрских бистро. Вопрос «куды бечь?», грубо сформулированный самим ходом событий, получил ответ в виде однозначно трактуемых распоряжений руководства группы советской разведки во Франции. Согласно им, Вощинин уже на следующий день пришёл в редакцию «Часового», открыл практически ногой дверь в кабинет редактора и устроил без малого «гран шкандаль» с хватанием «за грудки», обещанием вызвать на дуэль и тому подобными атрибутами дворянской истерики. Лейтмотивом скандала служила тема инфильтрованности РОВС большевистскими и французскими агентами, охотящимися на истинных патриотов России как на полевую дичь, сформулированная обычно вежливым Дмитрием весьма резко, если не сказать — матерно. Орехов отреагировал на обвинения, как в свой адрес, так и в адрес «ведомства Зайцова» неожиданно спокойно и предложил временно «уйти в тень», взять своего рода долгосрочный отпуск «без содержания».
— Поймите, Митенька, вина в случившемся по большей части только ваша и ни чья больше. Понимаю, жить и работать под постоянным давлением, в чужой стране тяжело. Не у таких как вы бойцов нашего движения нервы не выдерживали. Один Горгулов [23] , покойный, своей выходкой вреда больше принес, чем все чекисты и Сюрте вместе взятые. Так что выйдите отсюда через чёрный ход и тихонько-тихонько, ползком, огородами — в Бельгию,
23
Павел Тимофеевич Горгулов (1895 — 1932) — русский, эмигрант, автор стихов и прозы, одинокий пропагандист националистических теорий, убийца президента Французской республики Поля Думера.
«Резать по живому» пришлось не только в РОВС, но и в личной жизни. «Ножки Аделины чудо как хороши,- думал Вощинин, забирая свои вещи из съёмной квартиры,- но свои ноги мне дороги как память. Одна — последняя, другая — предпоследняя, и я не хочу, чтобы мне их выдернули ради каких-нибудь высоких идеалов».
Непростое искусство отрубания возможных «хвостов» было без преувеличения вбито в Дмитрия учителями с обеих сторон практически на рефлекторном уровне. Без судорожных метаний, тяжелого дыхания загнанного животного, в общем всего того что любят изображать в дешёвых романах и синема. Жаль было только новый пиджак, лопнувший на спине в результате прыжка с поезда невдалеке от франко-бельгийской границы. Через «окно» пришлось идти, наскоро заштопав его и прикрыв, также второпях украденным в придорожном кафе, пальто.
До встречи со «связником» в Амстердаме оставалась всего неделя. Пересечь за Рождественские праздники Бельгию и Голландию — что может быть проще?
(5)
Из газет:
Эфиопская армия усиливает приготовления к наступлению в Огадене и одерживает успехи на различных участках фронта
СКАНДАЛ! Наш товарищ Вала, мэр Аля, лишён своих гражданских прав.
Карикатура. Наши великие «патриоты». Журналисты и политики, выстроившись перед портретами Гитлера и Муссолини, поднимают руку в фашистском приветствии. На портретах цитаты: «Надо разрушить Францию! «Майн кампф» Гитлер» и «Франция прогнила! Муссолини».
Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arriv'e ! Contre nous de la tyrannie, L''etendard sanglant est lev'e, (bis) Entendez-vous dans les campagnes Mugir ces f'eroces soldats ? Ils viennent jusque dans vos bras 'Egorger vos fils, vos compagnes ! (Вперёд, Отчизны сыны вы, Час славы вашей настал! Против нас вновь тирания Водрузила кровавый штандарт. Слышишь ты в наших полях Зло воет вражий солдат? Он идёт чтоб сын твой и брат На твоих был растерзан глазах!)Марсельеза
Гимн Французской Республики
Это есть наш последний И решительный бой; С Интернационалом Воспрянет род людской!Интернационал
— Ты там осторожно, пожалуйста.
Жаннет оглянулась. Паша стоял у двери, подпирая плечом косяк. Сегодня он был в форме и… да, сегодня он нравился ей больше.