В тупике бесконечности

Кельт Владимир

– Уверены, что не поздно? – спросил Молчун, скептически его оглядев.

– Если заткнешься и поскорее подключишь ее к конструкту, будет не поздно, – рявкнул на него Михей.

– Хорошеично, – быстро сказал Молчун. – Только я пойду с ней.

– Чего?! – вскинул брови Михей. – Ты же, падла тощая, не собирался, когда я тебя просил. Даже за деньги не соглашался.

Татья изумленно приблизилась к ним.

– Зачем ты это делаешь? – повторила она вопрос Михея.

Их глаза встретились.

– Одну Клариссу я уже не сберег, – сказал Молчун. – Может, хоть с тобой получится.

И

тут же, словно испугавшись сентиментального себя, деловито продолжил:

– Одна ты все равно не справишься, и тогда у нас будет два тепленьких трупа.

Он протянул Тать ешунт с разъемом под IP-ком, будто уже все было решено. Арсен с Ингой вопросительно посмотрели на Михея. Тот поколебался, но потом махнул рукой. Мол, валяйте.

– Садись в кресло! – прикрикнул на Татью Молчун.

Она отрицательно мотнула головой, опустилась на колени рядом с Егором и взяла его руку в свою.

– Я отсюда.

– Ох, горе мне, горе с этими влюбленными, – проворчал Молчун, подошел к ней, коснулся головы и резко вставил шунт в разъем IP-кома.

– Спасибо, что ты с нами! – улыбнулась Татья.

– Значит, правила знаешь. Все, как в твинсе. Цель: выбраться из жопы, в которую «Центр» засунул Бестужева и не остаться там самим.

Она кивнула.

Оставив Татью, Молчун прыгнул в кресло, схватил деку и застучал по ней пальцами. Антигеновцы, обступили их кольцом и наблюдали с напряженными вниманием. На краткий миг твинсер замер, окинул всех взглядом и заявил:

– Он сказал «Поехали», и взмахнул рукой.

Татья сильнее сжала ледяную ладонь Егора, прошептала:

– Мы тебя скоро выта…

Договорить она не успела.

Пол закачался, доски разъехались, и Татья свалилась вниз.

ЗАГРУЗКА…

Подняв голову, она огляделась. Слева стена. Справа стена, наверху низкий потолок с грушеобразными тусклыми лампочками, какими пользовались в прошлом веке. Они светили столь слабо, что казалось еще немного, и перегорят. Вперед и назад уводил тоннель. Татья узнала тот самый, который видела у Молчуна в деке перед тем, как попасть в конструкт. Егора рядом не было, хотя она и держала его за руку. Молчуна тоже нигде не видно.

Она встала в полный рост, едва не касаясь макушкой потолка, крикнула:

– Молчун! Я здесь! Ау!

Звуки заметались испуганными птицами, улетели вдаль по коридору, и снова стало тихо. Татья замерла, прислушиваясь: может, хоть, шорох шагов донесется? Но нет, ее окружала полнейшая тишина. В какую сторону идти? Налево или направо? Что если она ошибется? Судя по увиденному в конструкте, тоннель бесконечен.

– Молчун! – еще раз закричала она. И следом: - Егор!

Никакого ответа. Решив не терять времени, она пошла направо. В тишине шаги напоминали хруст ореховой скорлупы. А коридор длился и длился, казалось, эта желто-серая, гладкая стена никогда не закончится. Все также горели лампочки – мерно, слабо. В какой-то момент Татья поймала себя на том, что засыпает при ходьбе, ее против воли затягивало в туман сна, будто от снотворного. Чтобы проснуться, она мотнула головой, растерла лицо. Прикосновение к синякам было болезненным, но зато пробудило.

Неожиданно впереди раздались

быстрые шаги. Кто-то грузный бежал навстречу. Точно не Молчун.

Татья замерла, всматриваясь в полумрак тоннеля. Скоро к шагам добавилось хриплое, захлебывающееся дыхание. Татья в испуге подалась назад, огляделась, хотя и без того знала, что в стенах нет ни дверей, ни даже какой-нибудь ниши, в которой можно укрыться. Человек подбежал ближе, и она увидела очень крупного мужчину. Его куртка была распахнута, оранжевая футболка потемнела от пота, рот широко открыт и испачкан в чем-то темно-красном, как будто мужчина ел сырое мясо. От него исходил тяжелый запах зверя. Не разбираясь, кто он и для чего здесь, Татья развернулась и побежала по тоннелю.

«Он запыхался и устал, - успокаивала она себя. – Ему меня не догнать».

Но шаги становились все ближе, его хриплое дыхание забивало уши, а вонь потного тела нос. Как Татья не старалась прибавить ходу, расстояние между ними не увеличивалось. Она уже чувствовала, как он горячо дышит в спину.

Внезапно ее внимание привлекло что-то слева. Мельком глянув туда, Татья увидела трещину в стене. Она могла поклясться, что раньше ее тут не было. Трещина на глазах увеличилась и стала приоткрытой дверью. Не раздумывая, Татья бросилась на дверь, налегла всем телом и вломилась в темное помещение. Споткнувшись о порог, упала, чудом успев подставить ладони. Дверь за спиной захлопнулась. Некоторое время Татья не слышала ничего кроме своего хриплого дыхания да стука крови в ушах. Затем кто-то взял ее за руку. Заорав, она перевернулась, и наотмашь ударила кулаком по воздуху.

– Тише, тише, это я, - раздался голос Молчуна.

В следующее мгновение зажегся фонарик. Татья увидела, что они находятся в коморке, заставленной коробками с надписями «Самый – СОК».

– Господи, как ты меня напугал! – прошептала она и от радости порывисто обняла Молчуна.

– Но-но, кости мне не переломай, - проворчал Молчун, по интонации было слышно, что он улыбается.

Татья тоже улыбнулась и отпустила.

– Ты видел Егора? – спросила она срывающимся голосом.

– Нет.

– Я держала его за руку… Думала, вместе сюда попадем…

Молчун ничего не ответил.

– Дверь… - продолжила Татья.
– Ее здесь не было. Точно не было.

– Небольшие погрешности в коде. Они всегда выдают себя, нужно только вовремя их рассмотреть. Думаю, можно выходить. Чудовище промчалось мимо. Они не могут находиться в статике. Если не снесут, как паровоз, то всегда пробегают дальше.

– Откуда ты этот знаешь?

Он обернулся с кривой ухмылкой:

– Потому что я начинал писать эти коды.

И вышел. Испугавшись, что стоит Молчуну закрыть дверь, как все исчезнет, Татья торопливо выбралась из коморки. Тоннель вновь был пуст. Все также мигали под потолком лампочки и тянулись бесконечные стены.

– Куда нам идти? – спросила она у Молчуна.

– А я откуда знаю. Я сказал, что начинал писать код. Но заканчивали другие. Ты в какую сторону ходила?

– Направо. Там Егора нет, бесконечный тоннель и потные мужики, обожравшиеся сырого мяса.

– Значит, пойдем налево. Только погоди, метку поставлю.