В тупике бесконечности
Шрифт:
Он поднялся с кровати и как следует потянулся, затем побоксировал невидимого противника, разминаясь и проверяя скорость реакции. Да, разум не пострадал, но не меньше собственных мозгов Бестужева волновало тело. Рефлексы, скорость, умения ищейки. Вроде бы порядок: голова не кружится, из стороны в сторону не шатает, тело слушается, как это было до погружения в конструкт.
Пройдя к шкафу, Егор открыл скрипучие створки — внутри пустые полки, на средней стопкой лежала чистая одежда. Не его, новая. Джинсы и синяя футболка. Зашнуровав кроссовки он поискал взглядом коммуникатор –
«Профессору понадобилась помощь, и мне пришлось срочно уйти в лабораторию, хотя очень не хотелось. Каждая минута без тебя превращается в пытку. Как проснешься, найди лабораторию, мне есть что тебе рассказать. Мы расшифровали надписи на артефакте».
Егор удивленно уставился на записку.
Расшифровали?! Уже?!
А вспомнив, что несколько дней провел под арестом, а потом неизвестно сколько пролежал в отключке, понял, что за это время можно дважды мир спасти.
Егор толкнул дверь и вышел в пустой коридор, по правую сторону обнаружилось еще две таких же обитых серым пластиком двери. Несколько шагов – и он попал на склад с заваленными инструментом стеллажами и большими контейнерами, составленными друг на друга. Где-то неподалеку слышался лязг металла и жужжание конвеера, будто в цеху. Кругом деловито сновали люди в серой униформе, никто не обратил на него внимание.
– Эй! Как в лабораторию пройти? — окликнул Егор рабочего.
— Выйдешь со склада, там направо, потом опять направо, – прилетело в ответ.
— Ага. Спасибо!
Широким шагом Бестужев пересек склад и довольно быстро попал в лабораторию, похожую на ту, в которой они впервые встретились с Куперманом в ночь, после перестрелки в мотеле «Роза ветров». С того момента прошло не так много времени, а сейчас казалось, словно пролетела целая жизнь. Чья-то совершенно чужая и сумасшедшая жизнь.
– Здорово, Гектор, - кивнул Егор громиле, тот стоял у входа и что-то высматривал в коммуникаторе.
В ответ здоровяк расплылся в улыбке, обнажив крупные зубы.
– С возвращением! – сказал он и махнул рукой в сторону служебного помещения. – Кларисса там.
– Татья, - жестко оборвал Егор. — Ее зовут Татья.
– Ладно, не заводись, - примирительно поднял руки Гектор.
Только Егор собрался толкнуть дверь в комнату, как взгляд зацепился за стеклянный бокс, который стоял на столе рядом с микроскопом. За стеклом были марсианские кости, а именно: кисть с когтистыми пальцами. Бестужев подошел, наклонился к «аквариуму» и внимательно осмотрел останки. В память отчетливо въелась каждая трещинка и изгиб, а еще серое, словно обожженное, пятно на второй фаланге указательного пальца. Сомнений нет — он видел эту кисть на снимке, который передала Ира Леониду в ночь своей смерти. Именно эта костлявая рука когда-то сжимала табличку со светящимися письменами.
Бестужев напрягся, краем глаза глянул на Гектора, и заметил, что все это время здоровяк наблюдал за ним.
– Что это за хреновина? —
– Марсианская рука, - полушепотом сказал Гектор. — Настоящая.
– Откуда она здесь взялась?
– Да с Марса приволокли, ясное дело.
Егор добродушно улыбнулся, а сам подумал, что если «Анти-ген» каким-то образом раздобыл кисть марсианина, найденную Ирой, то он обязан выяснить каким именно. Антигеновцы прислали убийцу в Лабиринт Ночи? Или же дрались за реликвию зубами и когтями, теряя своих агентов, как делали это ради артефакта и прочих «посылок» с Марса?
– Гектор, как вам удалось достать такую редкость на красной планетке, а?
– Хрен его знает. У Михея спроси, я без понятия, мне и земных делишек по горло хватает.
Поняв, что Гектор ничего не знает, а выбить хоть что-то из Михея будет непросто, Егор толкнул дверь.
Татью он застал за работой. Непривычно было видеть ее с короткими светлыми волосами, хотя Егор отметил, что прическа ей к лицу, точеные скулы и подбородок стали выразительнее, а взгляд — острее. Девушка листала документы на голограмме и сосредоточенно делала пометки в планшете, одета в джинсы и бирюзовый топ на тонких бретельках, на ногах удобные мокасины. Завидев Егора, она улыбнулась.
– Привет. Как себя чувствуешь?
– Лучше, чем было вчера, - ответил он.
– - Спасибо, что вытащила.
– Егор, я хочу, чтобы ты знал, что в тот день, тогда в «Инфинити»… я сама не знаю, почему...
– Было и прошло, - мягко оборвал Егор. Вспоминать о том случае не хотелось, ревность все еще давала о себе знать, и он прекрасно понимал, что нет смысла ковырять еще свежие раны, ведь теперь все иначе. Теперь у них появился шанс.
– Прошло, – кивнула Татья.
Наступило неловкое молчание. Мазнув взглядом по комнате, Егор заметил на соседнем столе марсианский артефакт, таблички стояли на подставке и теперь являли собою единое целое. К куску, переданному Лео, тянулись разноцветные проводки.
– Я что-то пропустил? – сменил он тему.
– Пока ты был под арестом, многое произошло, - сказала Татья.
– Профессор активировал артефакт и считал техноглифы, мы их расшифровали, сделали записи… И… Егор, эти таблички стоили риска.
Она опустила взгляд, словно извиняясь за эти слова, ведь потери для каждого оказались слишком большими и болезненными, нельзя судить, стоило оно того или нет. Тем не менее, Егор не стал поддерживать или убеждать в обратном. Выводы из этой истории каждый сделает сам.
Заметив, как Татья теребит в руках планшет и не знает с чего начать, он доверительно сказал:
– Рассказывай, писательница страстей, во что мы встряли на этот раз. И что написано на гребаном артефакте.
– Эта табличка – предупреждение. Обращение Древних к «младшим братьям», хотя я бы перевела скорее как к «младшим расам», система лингвистических кодов Екатерины Фоминой все же требует доработки.
– Что в обращении?
– История марсиан. Их боль. Мысли. Они предостерегают нас от использования наноклетки и модификаций, ведь их раса вымерла именно из-за измененной генетики.