В тупике бесконечности

Кельт Владимир

Понимая, куда он клонит, Татья быстро спросила:

– Нехватка в игроках?

– Только в хороших.

Татья бросила взгляд на Егора, тряхнула головой:

– Я согласна.

Глава 15. Лео

Город-муравейник Верхняя Эллада, планета Марс

Лаборатория встретила давящей тишиной, что насторожило Лео. Обычно в это время кипит работа, слышны голоса и гул приборов, шелест механических дверей и какая-нибудь попса, что так любит включать весельчак

Марк из аналитического. А сейчас ничего. Кругом пустые рабочие столы, выключенные голографические панели, о людях нет даже напоминания. Шаги отдавались глухим эхо, звуки застревали под высоким белым потолком и медленно исчезали, словно впитываясь в изоляционное покрытие. Решив, что замотался и пришел до начала рабочего дня, Лео отогнул манжету рубашки и глянул на часы. Ровно десять. Куда все подевались?

Прежде, чем он нащупал в кармане халата коммуникатор, чтобы набрать Тихонова и высказать за нарушение дисциплины, дверь в комнату отдыха открылась. Первым появился Тихонов — лицо бледное, взгляд растерянный. За ним вышли остальные, и выглядели ученые не лучше старшего археолога, а весельчак Марк так и вовсе на призрака похож. В гроб краше кладут.

Лео обвел подчиненных вопросительным взглядом, затем демонстративно глянул на часы на запястье.

– Доброе утро, доктор Бестужев, – пробормотал Тихонов. – Мы тут ненадолго собрались за разговором.

– Чаи гоняли? — усмехнулся Лео. — А я было подумал, что лучших научных сотрудников «Центра ГЭК» похитили инопланетяне. Прямо отсюда, представляете?

Шутке коллеги не улыбнулись. Молча переглянулись между собой со странным выражением на лицах.

– Что случилось? — посерьезнел Лео.

– Марина… – со вздохом выдавил Тихонов. — Марина умерла. Нам только что сообщил полицейский.

Лео опустил взгляд. Помолчал. Мертва… В груди заворочался мерзкий склизкий ком: а ведь не так давно я сломал ей карьеру и, возможно, жизнь. От мысли, что Марина Куркова могла с расстройства покончить с собой, сделалось дурно. Сердце заколотилось как одуревшее. Еще не хватало иметь дел с полицией и архаичной статьей «доведение до самоубийства». В век, когда и депрессии-то не существует! Хотелось схватить Тихонова за грудки и трясти до тех пор, пока он не расскажет, как умерла девушка.

Но вместо зудящего вопроса Лео сказал:

— Жаль. Очень жаль. Она была хорошим, светлым человеком, и отличным специалистом.

Тяжелые, полные болезненной скорби вздохи раздались в ответ.

— Да. Мы все сбиты с толку случившимся, — сказал Тихонов.

— Раздавлены, -- подхватил Марк.

– Очень жаль, – отозвалась Ольга.

– Упокой Господь ее душу.

Решив, что рабочий день все равно пошел насмарку, Лео отправил команду по домам, пускай придут в себя, переварят случившееся. Меньше посторонних мрачных мыслей – меньше ошибок. Ребята расходились без явной охоты, но и в лаборатории задерживаться смысла не видели.

Когда они с Тихоновым остались одни, Лео наконец осмелился спросить:

– Как это случилось? Она ведь была молодой здоровой женщиной.

Археолог тяжело опустился в кресло, руки безвольно упали на стол. Глаза смотрели вроде бы на Лео, но в тоже время куда-то мимо, словно Бестужев был голограммой. Вот уж не подумал бы, что смерть Марины так подкосит Тихонова. Интересно, что их связывало? Явно нечто большее, нежели отношения «начальник-помощница». Сообразив, что сейчас самое время поговорить

по душам и вытянуть информацию, Лео метнулся к столу, где хранил коньяк. Достал бутылку «Martell» и стаканы, плеснул жидкого янтаря.

– Мне искренне жаль Марину. Почему это случилось с такой милой девушкой?

С этими словами Лео подсунул Тихонову коньяк, и археолог осушил стакан залпом. Зажмурился, выдохнул.

– Никто не знает, доктор Бестужев, «почему» и «за что». Злой рок, судьба. Я ведь зашел к ней домой вчера вечером, как вы и просили. Не было Маришки дома, «не вернулась из командировки» – сказала соседка, – он в сердцах стукнул ладонью по столу. – Как не вернулась, когда я лично посадил ее на поезд?!

До сих пор не получив ответа на свой вопрос, Лео не стал настаивать. Глотнул коньяка, немного задержав горьковатый благородный напиток во рту, и налил еще. Он выжидал.

– Я сразу пошел в полицию, – продолжал Тихонов. –Вам не стал сообщать, потому что поздно было, не хотел будить.

Лео понимающе кивнул. Конечно, не хотел будить… Прикрыть пытался. Не хотел, чтобы в «Центре» решили, будто Куркова не просто прогуляла работу, а вовсе свалила на моря с каким-нибудь хахалем. А вот как вышло.

– Что говорит полиция? – спросил Лео.

– Несчастный случай. Упала в люк инженерной шахты. Перемололо вентилятором… – Тихонов зажмурился, пытаясь придушить подступившие слезы. – Что я скажу ее отцу?! Как сказать Виктору, что нет его Маришки?! Это я виноват! Недоглядел! Бедная девочка… Она и мне как дочь…

Лео вдруг показалось, что он слышит, как внутри что-то трескается, надламывается; как из этой трещины выливается странное щемящее чувство – смесь из сострадания и боли собственной утраты. Он положил руку Тихонову на плечо и крепко сжал.

– Не вините себя. Так нельзя. Я тоже недавно потерял близкого человека, и понимаю, каково это.

– Вы говорите об Ирочке Самойловой? О, она была очень перспективным ученым, общество многое потеряло с ее уходом из жизни.

Лео горько усмехнулся.

– Кажется, я тоже многое потерял… Но нельзя себя винить, ясно?

Тихонов неуверенно кивнул.

– Возьмите несколько дней отпуска, – предложил Лео. – Я сам справлюсь в лаборатории, а вам надо немного отдохнуть и помочь с похоронами Марины. Кто-то должен доставить ее прах родителям на Землю. Не курьерам же доверять.

Археолог поднял помутневшие не то от алкоголя, не то от слез глаза.

– Спасибо, доктор Бестужев. Спасибо.

– Зовите меня Лео.

– Договорились.

Когда Тихонов ушел, на Лео обрушилась тишина пустой лаборатории. Он покрутил в руке стакан, глядя на медово-жженый напиток на просвет лампы, затем осушил до дна. Взгляд скользнул по стерильно-белым стенам, по рядам стальных шкафов, по цилиндру сканера, и остановился на стеклянном гробу марсианина. Лео ухватил бутылку за горлышко и налил еще полстакана. Подошел к «гробу», наклонился, чтобы взглянуть на представителя древней расы. Стекло поймало отражение Бестужева: покрытые легкой щетиной впалые скулы, черные глаза и узоры в виде спиралей на лбу. Лео мысленно заменил свои спирали на мощные рога Древнего – получилась довольно нестандартная модификация. Только какой от нее толк? Помимо эксцентричного образа, пожалуй, ноль на выходе. Но ведь марсианину они были для чего-то нужны, а поскольку люди возомнили себя новыми жителями красной планеты, значит и им понадобятся.