В тупике бесконечности
Шрифт:
Егор буквально ворвался в комнату. Навстречу кинулась Татья, наставив на него парализатор. Вся бледная, словно привидение увидела.
– Господи, как же ты напугал! – воскликнула Татья.
Решив умолчать о том, что и сам дико испугался за нее, Егор убрал пистолет и вопросительно покосился на мужика, который скрючился на полу. Руки мужчины были связанны куском белой ткани, судя по всему, оторванной от простыни.
– Что, Литвинцева, развлекаешься пока меня нет? – спросил с усмешкой.
– Не смешно!
– Что за тип?
Девушка пожала
– Он хотел напасть... Мне так показалось, – она закусила губу, силясь вспомнить случившееся. Неудивительно, что под действием адреналина события как в тумане, у неподготовленных людей всегда так. Да и страху девушка натерпелась, даже руки до сих пор трясутся.
Егор приобнял ее в попытке успокоить, а сам косился на незнакомца.
– Все хорошо, – сказал он. – Ты молодец, я ему не завидую.
– Он уверял, что не причинит вреда, но по глазам было видно, что врет, – поделилась Татья, словно оправдываясь за то, что ударила мужчину парализатором.
– Принеси воды, этого кренделя надо привести в себя и допросить.
Кивнув, Татья скрылась в ванной. Тогда Бестужев присел на корточки, перевернул незнакомца на спину и проверил пульс. Жив. И судя по нарастающему ритму – скоро очухается. На вид ему чуть больше тридцати, темноволосый с оттопыренными поломанными ушами – признак профессионального борца. Не щуплый, как могло бы показаться издалека, а жилистый. Егор развязал незнакомцу руки, и откинул кусок простыни в сторону.
– Зачем ты его освободил? – спросила Татья, поставив на тумбу тазик воды.
– Потому что этот декоративный бант никуда не годится. Будешь такие своему йорку вязать, а с этим орком надо по-другому.
Выдернув шнур от фена, Бестужев хорошенько смотал им запястья незваного гостя, затем поднял мужчину и поволок к креслу, усадил. Голова безвольно упала на грудь, по синему от щетины подбородку стекала слюна, однако несмотря на жалкий вид от этого человека исходила аура опасности. И не только аура. Взять хотя бы физическую подготовку и пристегнутый к поясу пистолет – «кольт» последней модификации с глушителем.
Егор вытащил пистолет и кинул Татье. Девушка поймала налету, затем покрутила в руке, рассматривая оружие со всех сторон.
– Что с ним делать?
– Подержи у себя. Пришло время будить нашу спящую красавицу, – ответил Егор и окатил водой незваного гостя.
Мужчина захрипел, закашлялся. Во все глаза уставился на Егора. Невнятное грубое бормотание то делалось громче, то стихало – кажется, лопоухий крыл матом своих обидчиков. Придется ждать еще пару минут, пока восстановится речь. Но ждать Егор не стал. С размаху заехал кулаком в челюсть. Под костяшками хрустнуло, голова мужчины дернулась, но из глотки не вырвалось ни звука. Он ухмыльнулся, из разбитой губы текла кровь.
– Какое грубое приветствие, майор Бестужев, – мужчина сплюнул, алая пена кляксой растеклась по серому ковролину. – Это в полиции так здороваться научили?
Егор схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.
– Ты кто, мать твою,
Снова смешок.
– А если не скажу?
– Тогда я выбью ответ.
В подтверждение своих слов, Егор ударил наглеца кулаком в живот. Почувствовал, ка тот инстинктивно напряг мышцы пресса, но это не помогло, удар у Бестужева был мощный. Татья поморщилась и отвернулась, зрелище явно не нравилось. Второй удар. Незнакомец держался стойко: даже не захрипел, лишь плотнее сжал челюсть.
– Говори! – гаркнул Егор.
Мужчина криво ухмыльнулся, по-видимому, прятал за ехидством боль.
– Разве не помнишь меня, майор?
Память Егора никогда не подводила, но на всякий случай он все же принюхался и внимательно всмотрелся в лицо незнакомца. Нет, они точно видятся впервые. Возможно, он приходится родственничком какому-нибудь маньяку, упрятанному Бестужевым и Кротовым за решетку. Бывало, пытались мстить. Однажды Димку на выходе из бара ночью подкараулили, угрожали убить, если не соскочат со следа, а потом отделали до состояния котлеты. Пока Кротов отлеживался и зализывал раны, Егор разобрался: в виртуальной тюрьме поприбавилось блуждающих черных душ. Однако сидящий перед ним человек с разбитой губой, с повадками профессионального бойца и несгибаемой волей, не походил на мстителя.
Егор взял с тумбочки пакет, вытряхнул оттуда продукты и демонстративно помахал им перед носом незнакомца, шелестя полиэтиленом.
– Татья, прогуляйся по коридору, – сказал, пристально глядя на жертву. И когда девушка вышла, захлопнув за собой дверь, продолжил: – Мне нужны ответы. Ты знаешь, что сейчас будет. Вряд ли у тебя есть модификация, позволяющая дышать с пакетом на башке.
Впервые с начала разговора в карих глазах незнакомца промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее страх. Он дернулся, расшатанное кресло противно скрипнуло.
– Не надо, – прохрипел незнакомец. – Это ни к чему. Мы действительно уже встречались, майор. При весьма неприятных обстоятельствах… «Лавка древностей» в Петербурге.
Егор почувствовал, как гневно заколотилось сердце. Он словно перенесся в прошлое: бег по крышам домов, раскаленный асфальт, запах тины, выстрел. Взметнувшиеся в небо голуби, кровь на седых волосах старика и темный худощавый силуэт с винтовкой…
С силой Егор схватил его одной рукой за шею. Под пальцами судорожно напряглись мускулы.
– От… кхе-кх… отпусти… – прохрипел незнакомец.
Егор разжал пальцы, наблюдая, как мужчина крутит головой, пытаясь размять шею.
– Это ты убил старика, – холодно сказал Егор.
В душе защемило от осознания того, что надеть наручники на убийцу он уже не сможет. Не имеет права.
– Зачем понадобилось стрелять в Малышева и взрывать лавку?
– Я пытался помочь.
– Думаешь, мне нужна была помощь?
– Не тебе. Ей, – кивок в сторону двери.
– При чем тут Татьяна?