В твоей власти
Шрифт:
— Николь — моя. Не подлежит обсуждению.
Мышцы рефлекторно напряглись, но каким-то чудом Конрад заставил себя сидеть на заднице ровно. Ну… сука, мать его! Слабак, не сумевший заткнуть пасть волку. А под кожей крохотными разрядами пробивает дрожь. Если девку не вернуть — можно ставить крест на планах обжиться в Верхнем Секторе. Оржевски лично шею свернет.
— Ты идиот! — прорычал, маскируя страх под привычной яростью. — Решил оставить — валяй! Хватай ее и убирайся из Стаи! Мне не нужна бомба под боком!
Дарк прищурился. Напрягся весь,
— Мы уйдем, — прорычал в ответ. — Позже. Как только я решу все вопросы.
— У тебя неделя, — обошел явную провокацию.
Надо срочно сообщить Оржевски. Сегодня же!
— Мне этого хватит, — кивнул оборотень, явно нарываясь. Но, не дождавшись ответа, развернулся и пошел к выходу.
— Сука, — прошипел Конрад, едва дверь закрылась. — Прикончил бы сразу… И нет проблем.
Активировав мобильник, быстро набрал нужный номер и пошел прочь из кабинета в комнату, где специальная аппаратура прятала от посторонних ушей разговор.
А Дарк за дверью не спеша поправлял рукава комбеза, очень внимательно прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.
Глава 19
Опять в блоке пусто. На столе концентрат в двойном объеме, душ настроен на горячую воду, постель приглашающе разостлана — отдыхай не хочу… Но вместо этого она мечется, как ненормальная, из угла в угол и места себе не находит.
Николь круто развернулась на пятках, намереваясь еще разок оббежать комнату по периметру. А кожа шеи так и горит… И воспоминания о крепких объятьях пугающе сладкие. К оборотню тянуло, как магнитом, а его волк… Николь безумно хотела увидеть его снова. От зверя шло ощущение спокойной уверенности, которой не хватало так сильно.
— Поспишь тут, как же, — проворчала, усилием воли заставляя себя сесть. — Пару нашел, вот радость какая.
И все равно внезапное превращение сволочи в человека выглядело слишком подозрительно. Может, она ему и пара, но раньше это не мешало Дарку блестяще отыгрывать роль подонка.
Подонка, но не конченного — тихонько поправила совесть. Николь даже поморщилась от досады и смятения. Лучше бы он ее действительно бил или силой в койке брал! Может, тогда и мозги бы на место встали… А словесные перепалки — это так, привычно уже.
Взгляд скользнул по столешнице, и Николь чуть не свалилась с табурета. Компьютер не заблокирован?! Рванула к нему так, что чуть из кожи не выпрыгнула. Ткнула в зеленый огонек доступа, и перед ней развернулся голографический экран. Помех просто уйма, от картинки одно название, но ей хоть бы в Сеть попасть.
И тут удача! Да это просто царский подарок! Николь тут же с головой ушла в новости. Пролистывала один сайт за другим, пока не наткнулась на статью о помолвке. Кончики пальцев занемели от холода… Боже, совсем недавно было, а кажется — сотню лет назад.
Во весь экран скалился Коллинз-Грин… От вида холеной морды перетрясло так, что зубы чечетку выбили. А
— Долго тренировался. Лет двадцать.
— Боже!
Табурет покачнулся, и с громким стуком упал на пол, а она очутилась на руках у оборотня.
— У тебя потрясающая способность падать на ровном месте, — иронично заметил Дарк.
А у нее мозгов на банальное «э-э-э» не хватило. Николь бессовестно разглядывала свежий шрам над бровью, которого раньше не было, как и укуса на скуле, тоже почти зажившей.
— Через часок исчезнет, — обрадовал ее мужчина и, ловко поддев табурет, усадил обратно. — Можешь новости не смотреть, Оржевски не станет устраивать шум. На носу переизбрание в Верхний Парламент. И конкурентам любая сенсация сгодится
Фамилия папаши сработала звонкой оплеухой. Николь мигом пришла в себя.
— Откуда это? — кивнула на отметины.
— Беспокоишься обо мне?
Вот черт! С самым независимым видом она отвернулась обратно к экрану. Ей вообще все равно, с кем он там цапался и почему.
А мышцы стянуло напряжением, когда мужчина очутился за спиной. Тонкие волоски на затылке дыбом встали, но совсем не из-за страха. Николь мысленно обругала себя тряпкой.
На плечо легли две раскаленные плиты. Большие пальцы прошлись по широчайшим спины, легким поглаживанием запуская вдоль позвоночника волну щекотного тепла. Николь замерла, напряженно вслушиваясь в эту медленную, совсем не характерную для мужчины ласку. А чуткие пальцы сместились выше, к самому затылку, и нырнули вперед, под челюсть, легко массируя и оглаживая шею.
Голову повело так, что она чуть не рухнула с табурета второй раз. Сердце заколотилось где-то внизу живота, и воздух превратился в хмельную патоку, каждый вздох которой слаще самого элитного алкоголя.
Николь сглотнула тяжело и шумно. Тряпка, какая же все-таки она тряпка…
— То, что ты сейчас чувствуешь — это наша парность, — пророкотал за ее спиной оборотень. А голос глухой, напряженный до едва слышного рыка. — Людей тянет к оборотням не только из-за внешности. Наши феромоны в несколько раз мощнее. А у пар в десятки. Так мой волк зовет тебя, и твое тело отвечает.
Щелк — и один из невидимых ошейников, душивших ее морально, исчез. Николь прикрыла глаза, с шумным выдохом отпуская колкое чувство беспомощности. Значит, она не совсем распущенная…
— Ты не такая же, как все, — подтвердил оборотень, перечеркивая сказанные им когда-то слова. — Ни у людей, ни у нас нет выбора. Парность помогает возбуждению, особенно если близость не причиняет боли…
Боли не было. Дарк всегда заботился о том, чтобы в постели случался чувственный фейерверк.
— …ведь можно ненавидеть, но все равно хотеть до чертиков.