В тылу врага
Шрифт:
— Товарищи! Не так давно мы получили с Большой земли оружие и другие боепринадлежности. А этим специальным рейсом нам доставили еще сто автоматов, сто пятьдесят карабинов, пятьдесят тысяч патронов, триста комплектов зимнего обмундирования, медикаменты, соль, махорку и спички, газеты и письма.
Расторопный Давыдов раскладывал на столе образцы полученного вооружения, освобождая их от упаковок и протирая от смазки. Вася Попов взял со стола вороненый предмет, похожий на велосипедный насос, и, обращаясь к присутствующим, спросил:
— Кто знает, что это?
Все молчали. Довольный своей осведомленностью, Попов объяснил:
— Это насадка на карабин или винтовку. Надевается,
— Вот это здорово придумали! — восхищенно сказал Журбенко. — Значит, сейчас можно снимать вражеских часовых, не приближаясь к ним, и выстрела не будет слышно?
— Да, теперь не обязательно подползать к фашисту близко и финкой отправлять его на тот свет. Можно стрелять с расстояния в сотню метров. Надежнее, конечно, метров с семидесяти, — разъяснил Попов, и глаза его сияли задорным блеском.
— Надо попробовать, товарищ майор. — обратился к Исаеву Корнюшин. Всем хотелось немедленно проверить новинку. Снова дружно высыпали на улицу. Ночь была светлая. Вася Попов продемонстрировал на практике «беззвучку», выпустив пять пуль в импровизированную мишень — круг, выведенный углем на двери, снятой с пустовавшего сарая. Лишь некоторые из нас, стоящих рядом с Поповым, слышали слабый свист, вместо ожидаемых громких хлопков выстрелов. Попов стрелял отлично — уложил в самое «яблочко» все пять пуль.
— Василий, а откуда тебе все известно о «беззвучке»? — спросил Илья Журбенко. Попов ответил:
— Неделю назад пришлось действовать совместно с разведчиками Ковпака. У командира путивльских разведчиков была такая же «беззвучка». По моей просьбе он продемонстрировал ее действия так же, как сейчас я показал вам.
Этим рейсом были доставлены также грузы еще двум украинским отрядам, готовившимся в рейд за Днепр. А через неделю начал действовать «хинельский аэродром» — назвали мы оборудованную посадочную площадку для самолетов. Сначала садились легкие самолеты, а потом начали приземляться и транспортные. Наладилось регулярное обеспечение отрядов хинельской зоны оружием, боеприпасами и всем необходимым для ведения боевых действий в тылу врага. Теперь и наши отряды получили возможность эвакуировать раненых в советский тыл, не отправляя их перед этим в Брянский лес.
Оборудование взлетно-посадочной площадки для самолетов в хинельской зоне имело важное значение для более широкого развития партизанской войны не только в Орловской и Курской областях, но и в ряде областей Украины. В середине ноября 1942 года самолетами было доставлено сюда больше десяти групп. Каждая из них являлась организационным ядром нового партизанского отряда. Руководители этих групп имели письменные предписания ко всем командирам и комиссарам партизанских соединений и отрядов от Центрального штаба партизанского движения об оказании помощи в комплектовании новых отрядов на базе этих групп. Во всех отрядах велась работа по отбору добровольцев. Мы передали из своего отряда больше ста партизан. И так поступали все отряды хинельской зоны. Трудно было нам расставаться с товарищами, но провожали эти отряды на Украину с чувством радости за то, что партизанское движение действительно становилось массовым. Нам было немного обидно, что, провоевав в тылу врага больше года, мы не получали такого хорошего вооружения и обмундирования, как эти отряды, не говоря уже о радиосвязи. Зато гордились, что это из наших мелких партизанских отрядов выросли мощные соединения, ставшие грозой для оккупантов. Только потому, что мы самоотверженно дрались с врагом и отвоевали
Нам удалось быстро пополнить личный состав — прилив новых сил в партизанские отряды хинельской зоны значительно усилился. Сучкин ушел в свой район в предпраздничные дни с диверсионной группой из семи партизан, а, вернувшись, привел с собой больше шестидесяти человек пополнения. Из западных районов нашей области в Хинель каждый день самостоятельно приходили группы по семь-десять человек с просьбой принять их в отряд. Маршруты этим людям указывали подпольщики. Делалось это осторожно, с соблюдением конспирации. Приходящие к нам знали пароль.
Наши роты стали очень многочисленны и управлять ими стало труднее. Готовясь к очередному рейду, командование отряда выработало, а подпольный райком партии утвердил новую организационную структуру. На базе рот сформировали батальоны трехротного состава. Одновременно утвердили и расстановку командно политических кадров.
Было решено качественно и численно усилить штаб отряда, который фактически уже был полкового масштаба.
Начальником штаба был утвержден старший лейтенант Сергей Михайлович Шадрин, недавно пришедший в отряд из окружения. Командуя в отряде конной группой, он показал себя командиром, знающим военное дело, имел десятилетний опыт военной службы на командных должностях, с начала войны был помощником начальника штаба стрелкового полка.
Меня утвердили его заместителем. Теперь, когда наш отряд вырос, а задачи штаба усложнились, по моему предложению, были введены должности помощников начальника штаба по разведке и по строевой части.
Чикаберидзе, Маркелов и Алексеев стали теперь командирами батальонов, а комиссарами батальонов были утверждены коммунисты Шилов, Железнов и Карась — все трое в прошлом армейские политработники.
16 ноября в хинельскую партизанскую зону прилетел на самолете заместитель начальника штаба партизанского движения Брянского фронта полковник Горшков. Он ознакомился с обстановкой в зоне и в прилегающих к ней районах. Мы поняли, что визит Горшкова связан с предстоящим созданием 2-й Курской партизанской бригады.
Одновременно он выполнил поручение командования фронта — вручил правительственные награды организаторам партизанского движения в Хомутовском и Крупецком районах нашей области и наиболее отличившимся курским партизанам. Наградные листы были отправлены еще летом, из брянского леса.
В нашем отряде правительственными наградами были отмечены девять человек. Орден Красного Знамени был вручен секретарю подпольного райкома партии Пузанову, ордена Красной Звезды — командиру отряда Исаеву, комиссару Кривошееву, членам подпольного райкома партии Лепкову и Журбенко, медали «За отвагу» — Чикаберидзе и Корнюшину.
За несколько дней до этого, в одной из боевых операций погиб коммунист Григорий Афанасьевич Косолапов, награжденный медалью «За отвагу» за активное участие в организации партизанского отряда и за боевые подвиги в борьбе с оккупантами. Медаль была передана на хранение его сыну — юному партизану Коле Косолапову.
Выступая перед строем нашего отряда. Горшков также сообщил о награждении орденом Красного Знамени (посмертно) секретаря Крупецкого подпольного райкома ВЛКСМ Александры Андреевны Зайцевой за активное участие в организации партизанского отряда, создание и активную работу комсомольской подпольной организации и за боевые подвиги в тылу врага.