В унисон

Михевич Тэсс

Генджи молча кивнул: обычно маньяков интересуют совсем другие части тела.

Он знал, что девочка была первой жертвой. Это страшное открытие, ведь маньяки, в большинстве своем, предпочитают «набивать руку» на менее жестоких преступлениях. Чаще всего жертвой становится убитая в порыве гнева женщина или молодая беззащитная девушка, которую избили в парке… Но причем тут ребенок?

Генджи хотел сформулировать уточняющий вопрос, который обычно задают при обнаружении трупа ребенка, но отец опередил его быстрым как молния дополнением:

–

Следов изнасилования нет. Вообще больше никаких следов нет! Бедное дитя…

– У остальных жертв то же самое?

Бесстрастность, с которой Генджи задавал вопросы, поражала даже его отца.

– Да, но у убитой пары признаки отличаются. Убийца сначала душит жертв, а потом бьет ножом в бок, и понятно, что он не может задушить сразу двоих. Вместо этого он перерезал горло сначала одному, потом второму. Дальше стандартно: ножевое ранение в бок и отрезанный палец на левой руке.

– Как убийца смог перерезать горло обеим жертвам? – спросил Генджи.

Отец шумно выдохнул, затем, сильно зажмурившись, потер пальцами переносицу.

– Они ехали в машине, убийца был на пассажирском. Видимо, выхватил нож во время езды и перерезал горло сначала девушке, которая сидела рядом с водителем, а потом парню, который вел машину. Машина съехала с горки и влетела в дерево. Преступник успел скрыться. Меня больше интересует, как он успел после столкновения машины пырнуть убитых в бока и забрать их пальцы. Что думаешь?

– Машина сильно была повреждена при столкновении?

– Ну так, среднее повреждение: помяло бампер и лобовое вылетело.

– Вы не работали над версией, где убийца угрозами заставил бы водителя остановиться? Тогда он успел бы сделать все свои дела и просто бы отправил машину в дерево.

– Как ты себе представляешь это? Он же не мог сесть вместо водителя!

– А зачем садиться? Разогнать машину, держа за руль и пустить ее катиться вниз по склону. Сам же сказал, что они с горки съехали.

Отец задумался – казалось, такая мысль попросту не приходила ему в голову. Сейчас, когда Генджи не знал всех подробностей убийства молодой пары, его предположения были сугубо теоретическими и на правдивость нисколько не претендовали.

Он осторожно потянулся к делу, чтобы взглянуть на детали, которые могли быть опущены в разговоре.

– Не трожь, прохвост! – крикнул отец, сгребая страницы в охапку.

Генджи лишь цокнул и отвернулся. Если он и дулся, то дулся недолго. Внезапно Генджи пришла в голову интересная мысль.

– Почему убийца сидел в салоне? – спросил он. – Он что, ехал куда-то автостопом, и его любезно подобрала милая пара?

– Насколько мне известно, пара ехала домой от родственников. Они не путешествовали, просто отправились в дальнюю часть города. Примерно на двести девятой трассе они подобрали пассажира, но местность там достаточно оживленная, к тому же есть гостиницы и кафе. Стал бы их попутчик куда-то ехать поздним

вечером? Если он передвигается автостопом, логичнее было бы переждать ночь в гостинице.

– Может, ему надо было срочно поехать домой? Или еще куда-то?

– А такси?

Генджи в глубоком раздумье почесал затылок.

– Пара не собиралась выезжать за пределы города, убийца подсел к ним на оживленной трассе, а как тогда вышло, что он их убил?

– Все оживленные трассы рано или поздно кончаются, – философски заметил отец. – Особенно ночью. Машину нашли в глуши. Видимо, они съехали с трассы и поехали по менее людной местности. Неизвестно, куда они направлялись – дом пары находился в другой стороне.

В эту секунду их обоих посетила догадка.

– Они были знакомы! – воскликнул Генджи. – Они встретили его на двести девятой трассе и подвезли.

– Неясно только, куда везли, – хмыкнул отец. – Поблизости домов не было. Если он заставил их остановиться, а потом спустил машину с горки, значит нужно искать от того места, где они остановились. Попробую завтра узнать что-нибудь новое.

Отец протяжно зевнул и стал медленно, сонливо собирать бумаги в папку. Генджи лениво наблюдал за этим, хотя голова его продолжала неистово работать.

– Ты говоришь, что их не объединяет ни пол, ни возраст, ни работа, – медленно проговорил Генджи, вновь приближаясь к креслу. – Но у них должны быть какие-то знакомые? Может, дело не столько во внешних признаках, сколько в их окружении?

– Честно говоря, я с трудом себе представляю, какой может быть общий круг общения у десятилетней девочки и сорокалетней женщины.

– Они не родственники?

– Нет. Между собой убитых ничего не связывает. Ну, кроме той парочки – они молодожены.

– Нужно поспрашивать у родственников молодоженов обо всех знакомых. Мне кажется, логичнее начать с них, ведь тут у нас хотя бы есть версия, кем может быть преступник.

Отец нехотя встал, потянулся, разминая уставшие от долгого сидения мышцы, и неспешно двинулся к Генджи.

Он так заботливо положил руку ему на плечо, что Генджи слегка вздрогнул и устремил на отца удивленный взгляд.

– Хорошо поработали сегодня, да, сын?

Генджи ничего не ответил. Это был один из тех отцовских вопросов, на которые ответ попросту не требовался.

Лили: ужасная новость

– Я дома! – воскликнула Лили, бросая тяжелую сумку на пол. – Мам, мне дали написать работу, представляешь? Мам?..

Она протиснулась сквозь узкий проем коридора, прокручивая в голове сотни тысяч странных, ужасающих мыслей. Она точно знает, что мама сейчас находится дома, но почему она молчит? В уме Лили судорожно перебирала: папа на работе, брат в школе, мама дома, мама должна быть дома, если только она не оставила записку, что уйдет.

Но куда ей уходить? Если бы она ушла, то заперла бы дверь!