В Венесуэле скучно без оружия

Кулаков Сергей Федорович

Но уж Долорес досталось за двоих. Сначала Торрес отстранил ее от дела. Затем, сменив гнев на милость, призвал к себе и устроил такой нагоняй, что она тут же написала рапорт об отставке.

Рапорт Торрес не подписал, спрятав его в стол. Зато как-то сразу успокоился и перестал поминутно перечислять прегрешения Долорес перед государством и лично перед ним, генералом Торресом. Его доверие к ней простерлось до того, что он стал брать ее на прослушивание разговоров в доме Рамеро, а этой милости удостаивался

далеко не каждый.

Долорес долго гадала, отчего произошла такая перемена. Затем поняла. Она единственная успела хорошо узнать капитана Морозова, что могло помочь Торресу принять верное решение в случае обострения ситуация. Таким образом, она стала кем-то вроде эксперта по характеру русского агента, и это в известной степени помогло ей вернуть и даже упрочить потерянное было навсегда место в строю.

Она не знала, благодарить ей Морозова за все эти метаморфозы или проклинать, ибо ее отношение к нему было столь же неоднозначным, как неоднозначен был он сам. Но пока, слыша его имя, она лишь хмурила брови и мечтала при встрече высказать ему все, что она о нем думает.

Сев за стол, Торрес нажал кнопу селекторной связи.

– Я слушаю, – немедленно отозвался министр.

– Пока все тихо, – доложил Торрес.

– Что русский?

– Лег спать.

Министр помолчал.

– Они не готовятся его схватить и допросить?

– Пока таких приготовлений не замечено, – сказал Торрес, покосившись на Долорес, бесшумно занявшую место в уголке.

– Что-нибудь стало известно о покушении? – спросил министр.

– Пока ничего, господин министр, – сказал Торрес. – Вы… доложили президенту?

– Да, я докладывал ему.

– И что он сказал?

– Как мы и ожидали. Посоветовал нам побыстрее арестовать заговорщиков и не мешать ему делать большую политику.

– То есть поездку он не отменяет?

– Нет, генерал, не отменяет.

– Но вы сказали ему, что покушение намечено в Эквадоре?

– Конечно.

– И он не поверил?

– А вы как думаете?

Генерал машинально провел рукой по столу, словно стирая с него пыль.

– Но, господин министр, вы же понимаете. Если мы не успеем узнать подробности заговора, это может привести… э-э…

– У вас еще есть время, генерал, – оборвал его министр. – Работайте. Что, кстати, сообщает эквадорская служба безопасности?

– А что она может сообщить? Работают. Проводится тотальная проверка территории и всех лиц, причастных к учениям. Эквадорцы утверждают, что мы можем не беспокоиться. У себя дома они никакого покушения не допустят. Тем более, на своего президента.

– Вот видите. Не стоит паниковать. Проводите операцию согласно плану.

– Угу, – вяло отозвался Торрес.

– Все, генерал, до утра.

– До утра, господин министр.

Только

закончился разговор с министром, как позвонили из Москвы.

Генерал Торрес долго не брал трубку, придумывая, что бы это сказать поехиднее. Не придумал, решив, что найдет подходящие слова в ходе разговора.

– Я слушаю, – нарочно ответил он по-испански, хотя до этого они общались с московским коллегой только по-русски.

К удивлению Торреса, генерал Слепцов заговорил на его языке без малейшего акцента.

– Какие новости, господин генерал? – спросил Слепцов.

– Плохие, – без обиняков заявил Торрес. – Вернее, никаких. Ваш Морозов, как и следовало ожидать, ни на что не способен, кроме обжорства и пьянства.

Вышло даже обиднее, чем он ожидал. На том конце трубки надолго замолчали, видимо, борясь с желанием прекратить разговор.

Но необходимость получить хоть каплю информации оказалась, как и ожидал Торрес, сильнее. Морозов, опасаясь разоблачения, в Москву не звонил, и его начальству ничего не оставалось делать, как идти на поклон к Торресу.

– Обжорства за ним не замечено, – сказал, наконец, генерал Слепцов. – А за все остальное он ответит, это я вам, генерал, обещаю.

– Надеюсь, – сменив гнев на милость, буркнул Торрес.

В общем, ссориться в русскими не входило в его планы. На фоне зарождающейся великой дружбы между Венесуэлой и Россией их разногласия могли вызвать недовольство на высшем уровне, чего генералу Торресу вовсе не хотелось. Он стремился лишь преподать русским урок, чтобы впредь не считали их за третьесортную банановую республику и присылали в помощь только самых лучших своих людей.

Сочтя, что его урок не прошел даром, Торрес заговорил с генералом Слепцовым более дружелюбно.

– Пока заговорщики ничего не заподозрили, – сообщил он. – Ваш Морозов отлично поужинал и лег спать. Его переговоры с Галвером ничего не дали. Тот все отделывается общими фразами да шуточками, но по делу ничего не говорит.

– Может, еще скажет? – предположил Слепцов.

– Не знаю, – возразил Торрес. – Если мы до завтрашнего вечера ничего не узнаем, придется принимать кардинальные меры.

– Понимаю, – отозвался Слепцов.

– Здесь требуется ювелирная работа, – продолжал Торрес. – Чтобы расколоть Галвера, нужен особый подход, а на это ваш агент явно не способен. Он лишь, как попугай повторяет то, что слышал. Но дальше этого его попытки добыть информацию не идут.

– Но у него еще есть время, – робко напомнил Слепцов.

– Да, есть. Но что, если он и завтра устроит кутеж, благо Рамеро денег на угощение не жалеет, и вообще забудет, для чего он туда послан?

– Все-таки, генерал, не стоит сгущать краски, – пробормотал Слепцов.