В Венесуэле скучно без оружия

Кулаков Сергей Федорович

– Я не сгущаю, – отрезал Торрес. – Я лишь выношу трезвое суждение, основываясь на известных мне фактах.

Он снова разозлился. Этот русский еще осмеливается защищать своего горе-агента

– В общем, генерал, пока все без изменений. Появятся новости, сообщу.

И не дожидаясь ответа, Торрес с раздражением бросил трубку.

– Будут меня еще учить всякие…

Он посмотрел на Долорес и улыбнулся.

– Ну что, майор, довольны?

Долорес шевельнулась.

– Что вы имеете в виду,

господин генерал?

– Ваш русский герой доставил нам немало хлопот.

– Он не мой герой… – сделала слабую попытку обороняться Долорес.

– Ну как же! – пошел в атаку генерал, тем более отважную, что сопротивление было минимальным. – Вы так им восхищались! Он-де покрытый шрамами воин! Он ничего не боится и так отделал хулиганов, что те разбежались, кто куда.

Долорес не выдержала насмешливого взгляда генерала и опустила глаза. Однако кулаки ее при этом сжались и плечи воинственно напряглись.

– Но все это – правда, – услышал Торрес тихий, но твердый ответ.

Он так и подпрыгнул.

– Ну разумеется, правда! Как правда и то, что он обвел вас вокруг пальца, оставив в весьма незавидном положении! Очень по-геройски, ничего не скажешь.

Долорес с усилием выпрямилась.

– Что вы от меня хотите, господин генерал?

На этот раз Торрес отвел глаза, не выдержав ее взгляда – взгляда человека, доведенного до крайности.

– Не думайте, майор, что я все еще подвержен вашим чарам, – сухо проговорил Торрес. – Это в прошлом, имейте в виду. И мое снисхождение к вам объясняется лишь нежеланием обрекать вашу дочь на жалкое существование.

– Благодарю вас, господин генерал, – тут же сникла Долорес, как сникала всегда, когда генерал упоминал о ее дочери.

– Не надо меня благодарить, – отмахнулся тот. – Не забывайте, мы на службе. И давайте работать, майор

Генерал нажал кнопку внутренней связи, как бы ставя точку в этом разговоре.

– Как там, Карлос?

– Тихо, господин генерал, – отозвался «слухач».

– Совсем тихо?

– Ну, если не считать, что конюх ублажает кухарку, то совсем, – со смешком доложил Карлос.

Торрес нахмурился.

– Повнимательней, Карлос.

– Да, господин генерал.

Торрес отпустил кнопку и взглянул на Долорес.

– Как бы завтра нас не ждал неприятный сюрприз.

Долорес ответила вопросительным взглядом.

– Это упоминание о казни, – сказал Торрес, устало поводя плечами. – Не ясно, где и когда Рамеро намерен провести ее. В особенности меня занимает – где?

– Вы боитесь, что Рамеро может покинуть пределы виллы и скрыться?

– Да, – кивнул Торрес. – Именно этого я и боюсь.

– Но мы можем проследить за ним. Сил и техники у нас хватает.

Торрес подошел к большой карте на стене.

– Вы правы, майор, – задумчиво сказал он, изучая

точку у побережья, возле которой от руки было написано «Ла-Плайя». – Рамеро от нас не уйти. Мы знаем все маршруты его передвижения и держим под наблюдением все укрытия, которыми он может воспользоваться. Но все же как бы он не ускользнул…

Он вернулся к столу и снял трубку.

– Соедините меня с полковником Бермудесом, – приказал он телефонистке. – Полковник? Прошу вас проявить повышенную бдительность, когда Рамеро с гостем покинет виллу. Да, я думаю, завтра утром. Не упустите его.

Опустив трубку, он посмотрел на Долорес. Что-то наподобие сочувствия промелькнуло в жестких чертах его лица.

– Вы устали, майор, – сказал он, садясь за стол. – И нуждаетесь в отдыхе.

– Нет, господин генерал, – возразила Долорес, вскидывая голову.

– Вы устали, – повторил Торрес. – Езжайте домой. Вам надо поспать.

– Но я…

– И проведать дочь, – закончил генерал. – Все, майор. До восьми утра вы свободны.

– Это не слишком поздно? – озабоченно справилась Долорес.

Торрес усмехнулся.

– Не думаю, чтобы наш аристократ Рамеро проснулся раньше. А уж этот русский лежебока и вовсе будет дрыхнуть допоздна. Вряд ли господа заговорщики осмелятся будить посланца Соединенных Штатов!

Трудно было разобрать, по отношению к кому в словах Торреса содержалось больше яда: по отношению к заговорщикам, по отношению к русскому или по отношению к американцам.

Скорее всего, рассудила Долорес, досталось всем понемногу. Хорошо, хоть ее генерал не упомянул.

Она поднялась.

– Разрешите идти, господин генерал?

Тот окинул ее долгим взглядом, невольно опровергая свое замечание относительно оставшихся в прошлом чар. По видимому, чары действовали до сих пор, и именно они заставляли его столь предвзято и неровно относится к своей прекрасной подчиненной.

– Идите, – бросил он.

– А вы, господин генерал? – проявила чисто женскую заботливость Долорес.

– Диван к моим услугам, – указал Торрес на дверь, ведущую в соседнюю комнату. – А больше мне ничего не надо. Вы свободны, майор. Вас доставят домой, я распоряжусь.

Долорес пробормотала слова благодарности и вышла. Генерал, хоть и был тем еще тираном, но порой и он был способен на благородный поступок.

Москва, ГРУ

Слепцов положил трубку и поднял побелевшее лицо к Дубинину.

Тот испугался. Обычно шеф краснел, если дело было плохо. В особых случаях наливался багрянцем. Но чтобы бледнел – это было впервые.

– Вам плохо, товарищ генерал? – вырвалось против воли у Дубинина.

– А вы полагаете, мне должно быть хорошо? – просипел Слепцов.