В вихре
Шрифт:
Вейдеру не нравился оборот, который принимала их беседа. В спорах с Падме Анакину практически никогда не удавалось победить. Сенатор Амидала обладала убеждениями твердыми, как алмазы с лун Айего. Слово было её оружием, более опасным, чем световой меч в руках мастера-джедая.
...Сын и здесь пошел по стопам матери.
Люк, видимо, почувствовав ухудшающееся настроение отца, указал на холоизображение гигантской раскаленной добела кометы:
– Очень красиво, не так ли? Люблю смотреть на эту небесную
Вздохнув, Вейдер опустил руки на плечи юноши, встав за его спиной. Даже сам Темный лорд не смог бы сказать, что им сейчас руководило: желание напугать сына в отместку за его сопротивление, - или же естественное отцовское стремление сократить дистанцию между ними.
Даже в трансформированном, искаженном обличии, ситх был на голову выше Вортекса. Темный лорд знал, что сын видит могучего человека в джедайском одеянии, чье лицо скрыто в глубокой тени капюшона. Знал он также, что его присутствие подавляет Люка.
– Тебя хорошо обучили в Федерации, - проговорил Вейдер.
– Но не стоит цепляться за прошлое, сын. В этой галактике есть Сила за гранью логики и разума. Дай себе волю, и она освободит тебя от ограничений, покажет твой подлинный потенциал... который ты раскроешь, следуя моим указаниям.
Он не смог удержаться и провел рукой по волосам Люка - густым, каштановым, как у Падме. Чем дальше, тем больше ситх хотел, чтобы сын пришёл к нему по собственной воле.
Вортекс едва заметно вздрогнул, но не отстранился.
– Ты вернулся, чтобы всему научиться у меня, - настойчиво повторил Вейдер, чуть сильнее сжав плечи сына.
– У нас много общего. Я тоже всегда ставил перед собой высокие цели, это объединяло нас с твоей матерью - самым благородным и великодушным существом из встреченных мною в этой жизни. Ты и Падме - вам больше не придется убегать...
Тон Темного лорда изменился: спокойный и почти мягкий мгновение назад, он стал опасным, в приятном низком голосе завибрировали ноты застарелой ненависти.
– Никто не посмеет угрожать вам.
ХХХХХХХХ
Вихрь окостенел от холода, снова пахнувшего из-за спины: там клубилась густая тьма. В ней проступал то образ высокого человека с ожесточившимся взглядом ярко-голубых глаз, во всем облике которого было что-то свирепое; то грозная фигура киборга, закованного в чёрные доспехи.
Тяжелые руки на плечах Рё буквально прибивали его к земле, массивные пальцы - по виду человеческие, но слишком жесткие и холодные - до боли вцепились в него, не оставляя надежды на побег. Эти руки с легкостью могли разорвать Вихря на куски, играючи переломить его пополам, как спичку.
Когда широкая ледяная ладонь по-хозяйски коснулась макушки Рё, энсин стиснул зубы: нельзя показать неуверенность, совсем как при встрече с хищником в природе. Насилие было естественным образом
Вейдер что-то сказал о Падме, и Рё автоматически кивнул - он согласился бы, даже если бы Темный лорд назвался феей Динь-Динь.
Точно так же Вихрь реагировал на вейдеровское обращение к нему как сыну: хоть горшком обзови, только в печь не ставь. Похоже, послушный настрой "сына" "отцу" понравился - Рё снова погладили по голове и отпустили подышать, пообещав скоро вернуться.
Вырвавшись из проклятой картинной галереи, Вихрь первым делом выполнил отцовское поручение: он дышал. Долго, глубоко и по вулканской методике, совсем не по-вулкански матерясь на нескольких языках сразу. Заметив гуляющую в садах "мать", энсин успокоился и поманил ее к себе.
– Я рада, что ты поговорил с отцом, - ласково пропела "Падме", протягивая цветы.
– Если и дальше будешь его слу...
Договорить не успела: Вихрь грубо схватил ее за горло, не позволяя отвести взгляд. Началась гротескная борьба, "мать" выворачивалась, рыча от бессилия, "сын" шипел, злобно сузив глаза:
– Даже не пытайся, милая, у меня обширный опыт обращения с тебе подобными. Выбирай: выжечь твою жалкую сущность сейчас или позже? Где я? И убери эту личину, хуже будет!
Снова борьба. Энсин неумолимо сдавливал шею существа, не переставая угрожать огнем. Наконец, обессилев, полосатое, как зебра, существо выдавило странным скрежещущим голосом:
– Ты на корабле моего господина и тебе не вырваться! Он жестоко накажет нас обоих, если узнает...
– Ну нет, накажет только тебя, нечисть, я-то его драгоценный "сынок", не забыла? Могу и настучать на тебя, если потребуется.
"Зебра" слегка спала с лица, и Вихрь надавил:
– Откуда ты взялась? Ну? Как устроена ловушка?
– К капсуле... присоединен голокрон. Я служу хозяину голокрона, не подпускаю твою мать. Она снаружи мечется, так ей и надо! Знал бы ты, как противно было ею притворяться! Набуанская святоша!
Заметив, как помрачнел энсин, существо злорадно добавило:
– Голокрон не выпустит тебя из своих оков, даже если я умру. Моя тюрьма стала и твоей навеки!
– Ты уже давно мертва, - ответил Вихрь.
От его руки отделился клубок желтого света. Пламя только слегка коснулось извивающегося существа, но и этого хватило: пронзительно вскрикнув, "зебра" исчезла.
– Пакость, - пробормотал Рё.
– Ну и знакомства у папаши! И ведь снова шиш вам, энсин Вихрь, а не увольнительная!
ХХХХХХХХ
Белые светлячки, беспорядочно кружившие над медицинской капсулой со спящим человеком, вдруг замерли.
Миг - и сияющие искры роем упали на пластоидный экран, рассеявшись внутри почти сразу же. Казалось, что в палате пошел снег.