В воздушных боях. Балтийское небо
Шрифт:
Что возвращало нас к жизни, к борьбе? Презрение к смерти во имя победы. Мы тогда не вели счет сбитых самолетов противника, мы их били круглые сутки…
То время прошло. В часть влилось новое поколение воинов на скоростных истребителях. Изменилась обстановка, но бои продолжаются с прежней силой… Вот уже более года, как часть вновь вышла на арену борьбы к берегам родной Балтики на защиту Ленинграда. С тех пор мы работаем рука об руку с гвардейцами-штурмовиками. Прикрывая штурмовиков, сопровождая их на бомбо-штурмовые удары по морским и сухопутным целям немцев, летчики-истребители проявили мужество и отвагу…
Ханбеков, Асин, Медведев, Лысенко, Соловьев — вот кто явился наследником золотого прошлого,
Почетен труд неутомимых тружеников-техников и младших авиаспециалистов. Техники А. Пилипенко, А. Наумов, Б. Балдачев, Д. Ремовский, А. Филиппов — вот далеко неполный список боевых помощников летчиков, кто вместе с ними завоевал славу части.
Ныне враг, теснимый нашими войсками на фронтах, отступает. Но фашизм еще силен! Предстоят решающие бои, и под гвардейским знаменем боевые подвиги 14-го гвардейского будут умножены.
Да здравствует Родина! Да здравствуют гвардейцы!
Вручение гвардейского знамени
На митинге выступило несколько летчиков и техников, затем прибывшие для приветствия летчики 7-го ГШАП В. Гончаров и М. Иванов от души поблагодарили своих боевых друзей за надежное прикрытие. В заключение выступил командир дивизии, кавалер 4 орденов Красного Знамени полковник М. А. Курочкин:
— Гвардейское звание вы завоевали в тяжелых боях, будьте же достойны этого высокого звания, новыми подвигами прославляйте нашу балтийскую авиацию!
День 23 июля стал второй знаменательной датой в истории полка, отныне вставшего в ряды советской воздушной гвардии. Отмечу, что наличие гвардейского звания у подразделения вовсе не обозначало, что военнослужащие этой части автоматически получали звание гвардейца. Его нужно было заслужить активным участием в боях. Звание гвардейца оставалось у каждого заслужившего его пожизненно, за исключением случаев лишения наград и званий за преступления.
Теперь нам нужно было драться по-гвардейски, и уже 25 июля снова началась боевая работа — вылеты на прикрытие гвардейцев-штурмовиков. 26 июля последовал штурмовой удар по отряду вражеских кораблей в Нарвском заливе, который еще продолжал существовать: группа гвардии старшего лейтенанта А. Гургенадзе повредила в этом вылете сторожевой корабль и одну десантную баржу.
Сизов
Отмечу, что с прибытием с Черного моря 11-й Штурмовой авиадивизии на Балтике стало 4 штурмовых полка. Еще 21 июля эти четыре полка нанесли удар по кораблям «заколдованного ордера», о котором рассказывается ниже: было отмечено потопление 13 вражеских вымпелов. Но после разгрома вражеского отряда накал жарких схваток стал снижаться. Все чаще и чаще теперь на боевые задания стали брать «молодежь».
В середине июля в нашу эскадрилью, где командиром был Иван Ильич Голосов, прибыл из училища его двоюродный брат — Николай Сергеев. Молодой, задорный, рвущийся в бой, он с нетерпением ждал, когда ему разрешат подняться в балтийское небо. Голосова вызвали на КП полка, а в это самое время поступил приказ: «Выделить четверку истребителей на прикрытие шестерки Ил-2 в район порта Кунда. Ведущим группы штурмовиков идет гвардии капитан Василий Кустовский». Я хорошо знал этого прекрасного
Этой шестерке предстояло нанести бомбовый удар по «заколдованному ордеру». После ударов по этой группе кораблей с фиксированием потопления на следующий день в этом отряде оказывалось ровно такое же количество — 16, как до удара. Так родилось название этого отряда — «Заколдованный ордер». Я и сам, летая на разведку, докладывал командованию об этом ордере, много раз я наблюдал потопление кораблей противника. И сегодня штурмовики уходили на удар по данным разведки, которые привез я.
Мне было приказано сфотографировать этот ордер за 15 минут перед нанесением бомбового удара и второй раз — спустя 30 минут после удара. Не верилось самому: неужели утонувшие «коробки» всплывали и снова занимали место в строю?! Загадка разрешилась позже. После того как наши войска заняли порт Кунда, туда от авиации была послана комиссия. Оказалось, гитлеровцы держали в портах Кунда и Таллин около 200 боевых кораблей такого же типа, которые входили в ордер. Как только летчики уничтожали какой-либо корабль, его место занимал другой, точно такой же. В этих портах было обнаружено большое количество покалеченных кораблей, не подлежащих ремонту. Трюком с заменой подбитых и потопленных кораблей гитлеровцы пытались вселить в наших летчиков неуверенность.
Но дороговато обошелся гитлеровцам их психологический эксперимент!
Приказ на сопровождение штурмовиков по телефону принял гвардии капитан Ю. Петров. В этот полет он решил пойти и сам, а ведомым взял Николая Сергеева. Наконец-то для Сергеева наступил долгожданный час. После взлета в непосредственном прикрытии над шестеркой Ил-2 была пара Петрова, а сзади и на 500 метров выше шла пара Фетисов — Карев. Стоял знойный день 30 июля. Над заливом протянулась сизая дымка, в которой вскоре прорисовались очертания вражеских кораблей.
При подходе нашей группы к кораблям противника со стороны вражеского берега появилась пара ФВ-190. Они с ходу набросились на первую тройку «илов», которую вел командир эскадрильи гвардии капитан Кустовский. Эту атаку отбил Петров. Немцы, не приняв боя, отошли. И тут небо заискрилось разрывами зенитных снарядов. Перед первой тройкой встал стеной заградительный огонь. Кустовский приближался к цели. Осталось совсем немного, и самолет войдет в пикирование. Но сильный взрыв потряс воздух: снаряд взорвался прямо в самолете Кустовского, вызвав взрыв всего боезапаса. Красно-черное облако повисло над кораблями.
Немцы торжествовали победу, но она была недолгой. Остальные пять штурмовиков, видя смерть своего командира, опустив носы своих самолетов, пошли в пикирование, ведя огонь из пушек и пулеметов, пуская реактивные снаряды. На палубах запрыгали фонтанчики разрывов снарядов, а каждый «летающий танк» сбросил по четыре фугаса весом по сто килограммов. Горели корабли, от разрывов упавших в море бомб поднимались водяные столбы.
Вторая пара «фоккеров» с дистанции 800–1000 метров открыла огонь по отставшему «илу», но и эту атаку отбил Петров. Подошла еще пара «фокке-вульфов»: один пошел в атаку на Петрова, а второй, охраняя своего напарника, ждал момента, чтобы ударить. Сергеев, впервые увидевший вражеские самолеты, торопясь, открыл заградительный огонь, отбивая атаку на самолет своего ведущего. Петров, заметив еще один прорвавшийся к штурмовику вражеский истребитель, длинной очередью преградил путь врагу к «илу», и сбитый самолет противника врезался в воду около кораблей. В этот момент другой гитлеровский пилот нацелился на Сергеева, а Петров не заметил, что его ведомый в опасности: он в это время занят был стрельбой по «фокке-вульфу». Рядом не оказалось того, кто бы мог защитить молодого летчика, и огонь «фоккера» достиг цели. Самолет Сергеева был сбит.