В закрытом гарнизоне. Книга 1
Шрифт:
Касавшееся их небо вдруг стало высоким, потом высветлилось, и по нему весело заплясало северное сияние.
Непрерывно меняясь и чуть слышно потрескивая, оно то висело в воздухе фантастическими гирляндами, то вдруг превращалось в подобие фейерверков, то катилось по небу волшебным колесом.
– Это ж надо, – восхищенно шептал Витька, высоко задрав голову и хлопая заиндевелыми ресницами. – Как в сказке…
– Эй, Витек, ну как тебе это чудо! – радостно заорал вахтенный с соседней лодки.
– Красотища! – в свою очередь заорал Витька, продолжая созерцать небесный праздник.
Спустя
– М-да, жалко, – с сожалением пробормотал Витька. Ему хотелось смотреть в небо еще и еще.
– Ну да ничего, – потер он рукавицей замерзший нос. – Впереди у меня еще целых две зимы.
После этого Витька стянул с головы заснеженный капюшон, отряхнул рукавицей такие же штаны и, повертев уставшей от автомата шеей, сошел по сколькому трапу на пирс.
– Гав! – внезапно раздалось со стороны КДП [5] и оттуда, по наклонной аппарели в его сторону, понеслись две неясных тени.
– Здорово, Бой! – отводя лицо от морды радостно бросившего на его плечи лапы сенбернара, – весело рассмеялся Витька. – Да ты никак с подругой?
– Гав! – ответил тот и, опустивший наземь, согласно завилял хвостом.
Прибежавшая с ним молодая лайка вкусно обюхала Витькины сапоги и сделала то же самое.
– Понял, – сказал Витька, – стянул зубами рукавицу, извлек из кармана канадки два куска сахару и поочередно попотчевал им гостей.
5
КДП – контрольно – дозиметрический пост на ядерных объектах.
Те с достоинством захрустели и стали пускать слюни.
– Ну, как, вкусно? – потрепал Витька за мощную холку сенбернара.
– У-у, – довольно пропел горлом Бой, а его подруга облизнулась и выжидательно уставилась на матроса.
– Все, больше нету, – развел тот руками.
После этого гости поочередно лизнули ему рукавицу и, дружелюбно помахивая хвостами, с достоинством направились ко второму вахтенному.
Та все повторилось, после чего визит закончился и, весело играя, лохматая пара умчалась в тишину ночи.
А она набирала обороты.
Мороз крепчал, и небо украсилось сонмом звезд, ледовый припай вокруг лодки незримо увеличивался, и натягивал швартовы, на которых вырастал пушистый иней.
Витька снова натянул на голову капюшон, поддернул до предела замок канадки и, притопывая сапогами, стал прохаживаться вдоль пирса.
Спустя некоторое время они с Лешкой (так звали соседа) снова подымили в морозном воздухе, лениво перебросились парой фраз и продолжили ночное бдение.
Когда вахта перевалила на вторую половину, ноги у Витьки изрядно настыли, шея и плечи онемели от тяжести автомата, а на едва проклюнувшихся усах закуржавился иней.
– Колотун, бля, – едва ворочая губами бормотнул он, и стал приплясывать на месте.
Минут через пять стало чуть теплее и, наращивая успех, Печенкин заорал матерную песню
Три дня не утихая, бушует океан,Каксипло тянул он, и представлял то, что пел.
– А ну, Витек, давай еще! – донесся от соседней лодки голос Лешки.
– Даю! – утер нос Витька и с воодушевлением продолжил:
В каюте класса первого,Садко желанный гость,Гондоны рвет на черепе,Вбивает жопой гвоздь!– Это ж надо, душевная какая песня, – проскрипел валенками Лешка к Витьке, когда тот закончил последний куплет. – Перепишешь?
– Можно, – с достоинством качнул тот головой. – После смены.
А ночь снова изменилась.
Теперь с моря прилетел влажный ветер, по небу поплыли облака, и по канадкам моряков забарабанил ледяной дождь
– Не иначе к утру к утру будет оттепель, – утирая мокрое лицо, сказал Лешка.
– Хорошо бы, – кивнул Витька, и они стали слушать, как звенит пирс.
До конца вахты оставался ровно час.
«Венок на воде»
В широкие зеркальные окна учебного цикла главного корпуса «Пентагона» [6] , выходящие на бескрайнюю даль пролива, льется мягкий свет вечернего заката.
Закончились очередные занятия по изучению нового ракетного крейсера, который ждет нас на стапелях в Северодвинске.
Цикл пуст и только мы со Славкой Гордеевым, оставленные в нем для уборки, завершив работу, сидим на широком подоконнике одного из окон.
6
«Пентагон» – главный корпус атомного учебного Центра (жарг.)
Накануне отгремел День Флота и после обычного в таких случаях парада, экипажи водили на расположенную на берегу шлюпбазу, откуда мы наблюдали за возложением венка на месте гибели подводной лодки.
Туда из Таллина подошел окрашенный в шаровый цвет эсминец, и под бравурные звуки оркестра, на установленный на мертвом якоре буй, был торжественно возложен венок живых цветов.
Потом эсминец, взревев сиреной и заложив крутую циркуляцию ушел в базу, в заливе состоялись шлюпочные гонки и все вернулись в учебный центр.
– Да, – после долгого молчания сказал Славка, вглядываясь во взблескивающую в последних лучах солнца далекую точку на фарватере, – вот так взять и погибнуть в какой-то миле от берега.
Я ничего не ответил, и мы снова замолчали.
…Выполнив очередную задачу предпоходовой отработки, дизельная подлодка «М-200», находясь в надводном положении, следовала по Суурупскому проливу в свою базу Палдиски.
Накануне на лодке был сменен командир – новым стал капитан 3-его ранга Шуманин, ранее служивший на лодках серии «Щ» и «С», но не имевший навыков управления «малюткой». Обеспечивающим офицером на борту находился начальник штаба бригады капитан 2-го ранга Штыков.