В западне
Шрифт:
– В Бразилии много хороших клиник, - сказал Броуди.
– Замена суставов не очень сложная операция.
Джамас покачал головой:
– Она никуда не поедет. Ее муж и мой отец, с которым она прожила сорок пять лет, три года назад умер в больнице. Ему делали операцию по удалению желчного пузыря. Не прошло и суток после нее, как он скончался.
Стало ясно, почему Фелипе так отзывался о врачах и их ошибках.
– Но может быть…
– Она никуда не поедет, - повторил Джамас.
– И мне ее не заставить. Но вот если вы проведете операцию здесь,
Он мог это сделать. Но даже Джамасу с его связями потребуется немало дней, чтобы найти подходящие имплантаты. А как же мерзко было оставаться в логове Джамаса, зная о его издевательствах над Элли. Джамас словно прочитал его мысли:
– Мы уже закупили все необходимое для операции. У меня есть три типа коленных
суставов от трех разных производителей. Я подумывал доверить операцию Марии, но у нее нет полной уверенности в успехе, а значит, и у меня тоже.
– Любое хирургическое вмешательство рискованно. При операции на коленях опасна инфекция или тромбы, которые могут вызвать остановку сердца или инсульт.
– Вы должны обеспечить безопасность моей мамы. Я проверил вас, Донован. Вы действительно тот человек за которого себя выдаете.
Пришло время использовать последний козырь.
– Сделаю вес, что в моих силах. Мария отличная помощиица. Но обычно в операционной мне помогали две медсестры. Мне нужна еще одна пара рук.
Джамас посмотрел на Фелипе. Старик пожал плечами!
– Пейтро помог бы. Крови он не боится.
– У него маленькие и чувствительные руки? Мне нужен человек с тонкими пальцами, потому что я буду работать в очень тесной полости.
– Он сильно блефовал, но они думали только об операции и ничего не заподозрили.
Джамас и Фелипе переговорили по-португальски. Через несколько минут Джамас кивнул:
– Вы говорили, что Элли могла бы помочь. Пускай, мы не возражаем.
Броуди покачал головой:
– Я спрашивал о ней только потому, что не видел никого другого. И совсем не стремлюсь работать с ней. Тем более что именно из-за нее попал в этот переплет.
Джамас улыбнулся:
– Понимаю ваши чувства. Но помогать вам будет Элли.
Броуди пригладил рукой волосы:
– Послушайте, я сделаю эту операцию, и сделаю как могу хорошо. Через неделю ваша мать будет плясать. Но хочу получить кое-что взамен. По правде говоря, меня не очень заботит, что станет с моей спутницей. Но меня-то вы отпустите? Когда с вашей матерью будет все в порядке, конечно. Я никому не расскажу, где побывал, а вы больше никогда обо мне не услышите.
Его противники обменялись взглядами. Наконец Джамас промолвил:
– Хорошо. Это честная сделка. Вы сможете уйти. Вздор. Броуди понимал, что он и
его спутники будут убиты сразу, как только станут не нужны Джамасу.
– Спасибо, - как ни в чем не бывало поблагодарил Броуди. Он ушел с медсестрой, не спросив об Элли, а Джамаса это даже не насторожило. Просто эти люди жили в мире без сострадания и заботы друг о друге.
– Вы сделаете операцию сейчас.
Что ж, чем скорее Броуди увидит Элли,
– Ваша мать ела что-нибудь недавно?
– Поужинала несколько часов назад.
– Вскоре после еды делать операцию опасно, особенно если пациент пожилой. С этого времени ей разрешено только питье, а операцию начнем в одиннадцать часов вечера. До этого я хочу переговорить с Марией и, возможно, с Элли тоже. Надо объяснить, что от них требуется. И всем нам необходимо поесть. Не хочу, чтобы кто-нибудь из нас в операционной умер от голода или жажды.
Джамас кивнул. Возможно, он ждал операции своей матери несколько лет. Задержка на несколько часов, тем более по такой веской причине, не вызвала никаких подозрений.
– Фелипе проводит вас в вашу комнату.
По пути Броуди повернулся к своему провожатому:
– Я хотел бы вернуться в медицинский кабинет. Хочу осмотреть пациентов.
– Мария за ними наблюдает.
– Мне тоже надо взглянуть. И если у вас три разных коленных сустава, мне надо их увидеть и выбрать самый подходящий. Тогда я смогу лучше все объяснить Элли и Марии.
– Фелипе повел его по коридору в подвал. Когда они спустились по лестнице, Броуди открыл дверь. Мария сидела с ранеными.
– Как они?
– Оба чувствуют себя хорошо.
Отлично. Значит, Боб может бежать вместе с ними.
– Спасибо.
Он и Фелипе вошли и комнату с операционным столом. Фелипе показал на шкафчик в углу. Броуди открыл его и осмотрел все, что находилось внутри.
Джамас не преувеличивал. Можно было выбирать из трех фирменных протезов. Броуди взял тот, который показался ему знакомым. Открыл упаковку и осмотрел берцовую и бедренную составную часть.
Он положил сустав на место и закрыл дверцы шкафчика.
– Ну и как давно у тебя роман с Ритой Джамас?
Фелипе едва не задохнулся:
– Заткнись.
– Работал на ее мужа?
– не унимался Броуди.
У Фелипе исказилось лицо. Броуди не боялся его удара. Врач нужен был им живой, с умелыми руками хирурга. Но Фелипе и не отвернулся, как следовало ожидать.
Может, потому, что ему никто никогда не задавал таких вопросов. А он хотел рассказать об этом, тем более человеку, который вскоре замолчит навсегда.
– Двадцать пять лет, - сказал он.
– Я уважал его. Он не только взял меня на работу, а стал моим другом.
– И между тем ты однажды влюбился в его жену.
Фелипе поднял палец:
– Но не прикоснулся к ней, пока он был жив, даже в последние два года, когда он уже не вставал с постели. Ни разу. Я слишком уважал их обоих.
– А смотреть на нее больную тебе неприятно.
– За последний год она сильно сдала. Почти не выходит из комнаты.
– А что бы вы делали, если бы я не попал к вам в лапы?
Фелипе улыбнулся, показав желтые зубы:
– Вопрос интересный. У меня были другие варианты. Узнал, какие хирурги-ортопеды в Бразилии самые лучшие.