В заповедной глуши

Мартынов Александр Игоревич

дрянь славянская!"

А парнишка стоит, не сгибается

И приветливо улыбается:

"Что ж, пожалуй к нам,

Рады мы гостям

И хозяина доброго

примем мы.

Только покажи сперва

Силу

своего могущества.

Ты себя спытай,

Нам урок подай -

Потуши огонь,

что сейчас зажгу!"

Мразь-Мразинище разоржалося,

По траве со смеху каталося.

Смачно плюнуло,

Носом сунуло,

Ногу в сторону

поотставило.

"Ой ты глупый малец!

Вам настал конец,

Ну а ты в игрушки играешься,

Придуряешься-забавляешься!

Что огонь мне твой -

солнце заплюю!"

Отошёл мальчонка к обочине,

Повозился там озабоченно.

"Вот, смотри.

Огонёк горит.

Как потушишь - владей

ты и Русью всей!"

Огонёк и впрямь - малой свечечкой.

Что там дуть - и плюнуть-то нечего.

Мразь-Мразинище разбегалося,

На огонь галопом пускалося,

Дунуло да плюнуло -

травы полегли!

Огонёк стоит, огонёк горит,

Пламя на ветру, словно меч блестит.

Мразь-Мразинище осердилося,

Во второй раз припустилося.

Ухнуло да рыкнуло -

лист с дерев потёк!

170.

Огонёк стоит, не шевелится.

Мразь-Мразинище пучит щёки зря.

Как горел - так горит,

Светит, не коптит.

Лес полёг травой -

огонёк живой!

А

мальчишечка усмехается,

Над Мразинищем насмехается:

"Да куда тебе в Русь хозяином!

Так могуч на вид - а гавно гавном!"

Пуще прежнего

похохатывает!

Мразь-Мразинище поднатужилось,

Поперёк себя поднапружилось,

Глазки пучило,

Ногой топало,

Да с перенатуги...

лопнуло.

Паренёк и виду на то не подал.

Ясно зеркальце от дороги взял.

Погасил свечу, что держал в руке

И пошёл себе налегке.

Песню спел - красивую,

звонкую!

"Как приду я в светлый тайный град,

Где сверкает сталь, где кипит булат,

Поклонюсь мастерам,

Славным кузнецам,

Попрошу у них,

о чём мечталося!

Облекусь бронёй, меч возьму и щит -

Поглядим тогда, за кем правда стоит!

Русь не выжечь,

Нас не выбить!

Берегись тогда,

мразь заморская!

А паду в бою - так и что с того?

Не на мне началось, не мной кончится!

Огонёк горит -

Русь жива стоит!

Было так ввек,

будет вовеки!"

24.

Сидя на упавшем дереве, Михал Святославич строгал ножом деревяшку. Постучал ею о рукоять ножа, поднёс к губам, дунул - чистый музыкальный звук далеко разнёсся по тёмной прогалине, и из кустов вывалился Валька с охапкой хвороста.

– Кондоров подзываете?
– поинтересовался он, сваливая ношу возле костра. Михал Свя-тославич полюбовался своим изделием, свистнул ещё раз и сообщил:

– Завтра к полудню выйдем к автобусу. Если доживём.