В завоеваниях рожденные
Шрифт:
(Анжа!)
Его луч коснулся ее осторожно, очень осторожно, только ухватив за ниточку долю предчувствия. Нет, это кратчайшее прикосновение почти немыслимые шорохи - шаги утомленного разума Фериана не должны насторожить ее. Она слишком занята, чтобы ощутить что-либо, или же (только сейчас это пришло ему в голову) она не умела распознавать чисто абстрактные лучи. Он мягко, осторожно прощупал тех, кто рядом с ней. Пять разумов, четверо из них - телепаты, цель всех - будущее. Читать их разум было безопаснее, чем ее.
Темнота, световые годы, время бездействия - комок сумрака, сдерживаемые намерения и служение цели, жажда победы. ТЕРПЕНИЕ. Всегда
Но нарастает напряжение, ум истощен, жгучая боль подбирается к эпицентрам чистого разума. Фериан падает...
(Освободи от врага моего! Хочу возвращения, возвращения!)
Он включил модели Дисциплины Реинтеграции...
Фериан открыл глаза.
Вначале - ничего.
Затем - чьи-то глаза. Он коснулся их лучом. Забота. Туман рассеивается - солнце. Горит, жжет. С глухим стоном он отвернулся.
– Лорд Фериан, - голос был тихим, почти печальным.
Фериан поднял голову, с удивлением заметив, что Притьера способен на подобные чувства.
Затар и две женщины склонились над ним. Одна протянув ему чашу с водой, при виде которой он ощутил жажду. Чувства возвращались к нему. Он осушил половину. Тело еще плохо слушалось, измученные нервы медленно расслаблялись.
– Я нашел ее, - глухо прошептал он.
Затар ждал.
Фериан медленно, слово за словом, описал свои видения и модели культуры, которые он уловил. Затар ввел всю информацию в компьютер, возможно, мощный ум искусственного интеллекта сможет проанализировать сумбур чувств и впечатлений.
– Глаза Фериана закрылись - но видения стояли перед ним, словно прожигая веки.
"Я коснулся ее... Кто мог предположить, что человек способен на это?"
Женщина вытерла его губы чистым мокрым платком. Прикосновение ее руки было болезненным, как солнечный ожог. Сам он не мог вспомнить этого сравнения - его подсказал ум рабыни. Боль еще не отпускала его плоть, и с чувством беспомощности он не мог противостоять позыву - вода вылилась на пол у него изо рта.
Желанная рука ласкала его, стараясь успокоить. У него не было сил шевельнуться.
– Все хорошо, - голос Притьеры, казалось, не был связан с телом, склонившимся над Ферианом.
– Она далеко от Центра - в зоне Гаррана за пределами нашей Йерренской границы. Мы не сможем достичь той зоны - на это нужно не меньше года, и есть другие дела. Похоже, что она решила отказаться от Войны.
– Я не верю...
– Я тоже. Компьютер продолжит обработку, мы получим более точные данные. Я вышлю разведчиков. Мы разыщем ее.
– Притьера, - Фериан закашлялся, - если вы скажете разведчикам, кого они ищут, то их внимание будет направлено на Анжу. Она сразу же это обнаружит. Физическое расстояние не так важно, но мысленный фокус - это много. Будьте осторожны! Мне жаль, что так долго...
– горло с трудом выдавливало из себя слова. И какие странные вещи он говорит!
– Даже утро прошло...
Затар улыбнулся:
– Прошло три дня, Фериан, - он коснулся рукой его плеча, - но ждать стоило.
Фериан погрузился в сон.
25
Витон: Когда дом человека кажется ему неприступной
крепостью,
Бесшумно, подобно тени, Секхавей шел по плохо освещенному коридору. Его окружали каменные стены; каменной была и лестница, по которой он сюда спустился. Камень - холодный, серый, грубый, влажный от подземной сырости. Там и здесь обосновалась плесень, разъедавшая известку плохо отесанных плит. Запах разрушения пропитал угрюмые переходы. Сюда не раз заглядывало страдание, и приход его можно было ожидать вновь.
Он никогда не позволял себе расслабиться, но сегодня напряжение в нем было подобно натянутой струне. Казалось, гнев Секхавея заставляет вибрировать эти древние стены. И ничто не сможет унять его ярость.
Он проиграл. Нет, он не проиграл. Эго было важно: он не мог проиграть. Другие - с жалостливыми думами, доверяющие женщинам, недооценивающие своих врагов или друзей - те могли проиграть, увидеть, как неумолимо рушатся их планы. Но не он. На какое-то мгновение жизнь повернулась к нему темной стороной, только на одно мгновение. Он попытался подавить свой гнев, пообещав самому себе: "Завтра, завтра я смогу отомстить".
Но завтра уже не будет, Секхавей знал это. Он жаждал власти над Бракси с того самого дня, когда впервые ступил на эту планету, - циничный юноша, в душе которого еще не зажили шрамы унижения, они не сразу признали его своим. А потом вся его жизнь была посвящена одной цели и мечтам о том, что она осуществится. Секхавей стал союзником Уайрила, потому что тот пользовался авторитетом среди Кеймири. И неуспокоенность молодости шла рука об руку с неисчерпаемой мудростью зрелого мужчины. Именно Уайрил обучил его политическим играм, интригам, Уайрил помог ему обрести себя. Они использовали друг друга, и это было частью ненаписанного соглашения. Они объединились с Виниром - в тот момент это был выгодный политический союз: три человека, действующие заодно в правительстве, представляли значительную силу, - поскольку мало кто тогда поддерживал друг друга. А потом - Затар! Его губы скривились, когда на ум ему пришло это имя, казалось, он хочет выплюнуть ненавистное слово. Затар создал ситуацию, в которой провозглашение монарха стало необходимостью, и сам стал этим монархом. В то время, как Секхавей из-за неприятной случайности был лишен возможности что-либо предпринять. Затар! Секхавей когда-то мечтал использовать горячего юношу, создать замешательство в Кеймирате. Он тогда еще не знал, что ему придется столкнуться с ним на дороге к власти, но был уверен в том, что сумеет победить. Он мечтал об этой победе...
А потом была Венари.
И Эпидемия.
И бессилие.
Резко он ударил по панели на стальной двери, которая поднялась вверх, чтобы пропустить его. Он нажал кнопку уже изнутри, и та опустилась, Секхавей очутился в крошечном каменном подвале, пропитанном сыростью и запахом смерти и страха.
"Затар, я уничтожу тебя!".
Он медленно огляделся, испытывая странное облегчение. Этот подвал был самый маленьким в его Доме, своего рода подражание темным катакомбам Иллиана. Сырое, мрачное помещение, цель которого - заставить попавшую сюда жертву испытать кошмар клаустрофобии - замкнутого пространства: низкий потолок состоял из плохо подогнанных камней, готовых, казалось, в любую минуту раздавить человеческую плоть; стены, суживающиеся у потолка, сжимали и без того малое пространство. Попав сюда, жертва ощущала всю тяжесть горной породы, готовой обрушиться на нее.