В зеркале русских былин
Шрифт:
Руку ожидаемо подняла Стефания.
Кивнув дочери, Василиса вновь пристально уставилась на меня.
– Частые перепады настроения, нарушения сна и аппетита, - принялась загибать пальцы Стефа.
– И самый главный – заметные проявления характерных признаков пробуждающегося дара.
На меня выжидающе уставились шесть пар глаз.
Я же задумалась, что из перечисленного характерно было для меня в последнее время. А собственно все… Хотя я и списывало это на происходящее вокруг.
Кивнула
– Какие признаки проявляет твой дар, Василина?
– Огонь внутренний, - подумав, озвучила я.
– Огонь значит, - еще пристальнее осмотрела меня царевна.
– Что-нибудь еще?
Покачала головой, не желая говорить, что с некоторых пор мне часто снится полет.
– Хм… Что ж, думаю тебе стоит уделить особое внимание природной магии, - отвернулась от меня Василиса, теряя интерес.
К слову вел эту самую природную магию чудаковатый старичок в длинной сиреневой мантии, что волочилась за ним, вечно цепляя маленькие веточки и листочки.
Разобрать, что он часами бормочет под нос было очень сложно и я, придя на его занятие сегодня утром, быстро растеряла все свое воодушевление.
И даже тот момент, что этот самый старичок владеет всеми четырьмя стихиями, ни капли не спасал положение. Нам от этого было как говорится ни жарко, ни холодно!
Но курс природной магии в этом году подобрался колоритный. Один только высокий худощавый блондин с ледяной магией чего стоит. От него морозом так и веет. Кажется, он одним взглядом способен заморозить до самого сердца. И имя подходящее – Матвей Морозов. Или Мороз – для друзей.
А вот взрывная рыжеволосая девушка моего возраста и молчаливый брюнет величиной с маленькую гору, ее брат, понравились мне с первого взгляда своей прямотой и искренностью. Девчонка-огневичка, Агнеша, заступилась за пожилого преподавателя, над которым принялись издеваться близнецы-водники, а ее брат, Бажен, молча вогнал их стулья по самые сиденья в землю, закопав их вместе с ногами незадачливых шутников.
К сожалению, сколько я не присматривалась к Агнеше, родственного уловить практически ничего не смогла. А ведь полагала, что мы одной стихии, а значит должны это чувствовать.
Дождавшись, когда Царевна-лягушка выдаст домашнее задание, прервав тем самым мои невеселые размышления, заторопилась в сторону избы сказителей, надеясь перехватить бабулю в обеденный перерыв.
– Василина? Не ожидала тебя здесь увидеть, никак соскучилась? – хитро прищурилась бабушка, зорко следя за своими подопечными, что сейчас активно пропалывали клумбу у крыльца.
Это им повезло, что практически весь урожай уже убран.
– Я хотела поговорить с тобой. О маме.
Бабуля нахмурилась, махнув мне, чтобы подождала в нашей с Ленкой избе.
Расторопная Глаша
– А Лена приходила?
– У хозяйки сегодня выездное занятие на болотах. Обещала быть к ужину, - отчитался ответственный Миколка.
Наконец, бабуля пришла, да не одна. Унюхав вкусности, напротив меня плюхнулся довольно урчащий Тимофеич.
Одобрительно хмыкнув, заметив самовар и ее любимую сдобу, бабуля подмигнула Глаше и налила нам горячий ароматный чай.
– Что это ты не ешь, Василина? Чай не голодная?
– Не хочу. Ба, мы вчера в городе были, - без предисловий перешла я сразу к делу.
– И там была мама.
Сказительница, до этого с наслаждением прихлебывающая из широкого блюдца чай, напряженно замерла, но быстро взяла себя в руки, пожав плечами.
Тимофеич вовсе предпочитал не замечать нас, демонстративно лакая из глубокой плошки молоко.
– Марья привыкла жить в городе, что тебя удивляет.
– Она была не одна. С ней был молодой мужчина. Светловолосый. Кто он?
– Да по чем я знаю, Василинка, как придумаешь. Змей наверно ее.
– Нет, это был не Горыныч, - упрямо покачала я головой, чувствуя, что бабушка увиливает от ответа.
Недовольно поморщившись, бабуля отставила чай, вперившись в меня хмурым взглядом.
– А что ж ты у нее не спросила вчера?
– Не получилось. Кто он? Я же вижу, что ты знаешь.
Я затаила дыхание, надеясь, что бабушка все же сдастся.
– Ты Василина, прежде чем лезть не в свое дело лучше бы в своей жизни разобралась. Али думаешь не знаю о твоих шашнях с Кащеем?
– Это сейчас здесь ни при чем, - не позволила я перевести тему.
– Что значит меня не касается? Это ведь моя мама!
Тимофеич картинно закатил глаза, сыто откидываясь на лавке.
– Вот уж в чем я давно сомневаюсь. Ни ума, ни сообразительности, какая уж тут дочь Марьи, - фыркнул в усы бесцеремонный кот.
И вот как можно быть таким вредным? То ли дело Васька, чудо, а не котик. Надо будет заглянуть к нему вечерком, давно мохнатое пузико не чесала.
Проигнорировав кота, не сводила пристального взгляда с бабули.
– Вот что Василина. Тайна не моя, и не след мне ее открывать.
– Ты серьезно, ба? – медленно зверела я, вскакивая.
– Вот бестолковая, - махнул лапой Тимофеич, утягивая еще одну плюшку и спрыгивая с лавки следом за бабулей.
– И на кой ты Кащеею такая сдалась.
– А, ну, брысь, - отогнала наглого кота бабушка, оборачиваясь у двери.
– Ты Василина не лезь в это дело, а лучше прилежно учись, да силушку свою пробудить пытайся, - напутствовала мне бабуля и махнув на прощание, скрылась за дверью.