В зеркале сатиры
Шрифт:
— Ну и ладно, — согласился Канюка. — Придется еще одного специалиста поискать. Так ты мне сделай, хлопец, чертежики, а я их ребятам в автомастерских раздам. Ведь работать-то им придется урывками, между долом. А хорошему человеку помочь надо.
Агния Леонидовна пригласила Гошу попить чайку с вишневым вареньем, но он отказался.
Дед встретил внука настороженно:
— Ну, что там?
Гоша беспечно махнул рукой:
— Сущие пустяки. Наш председатель в своем репертуаре: хочет заведующему складом услужить. Чтобы тот ему мясо
Дед ничего не ответил. И не очень поверил бодрому тону Гоши. Чутье старого человека подсказало ему: внук сам не очень доволен результатами визита к Матвею Канюке.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
показывающая, что лекция Теоретика кое у кого вызвала отклик
Войдя в вагон электрички, Гоша сразу увидел Диогенова. Тот сидел на третьей от входа скамье и листал журнал. Напротив было свободное место. Заняв его, Гоша вежливо поздоровался:
— Добрый вечер, Кай Юрьевич! Я не ошибся? Вас так зовут?
— Вы меня знаете? — удивился Теоретик.
— Да. Ведь я тоже из Галаховки.
— Но мы, кажется, не встречались.
— Как сказать… Я-то, во всяком случае, и видел и слышал вас.
— Где и когда?
— В красном уголке, когда вы читали лекцию.
— Вы были в числе приглашенных?
— Кому же придет в голову слать приглашение бедному студенту? Просто шел мимо и завернул на огонек.
— Вас заинтересовала тема лекции?
— Не сама тема, а то, что можно из нее извлечь. Мне показалось интересным понаблюдать, как лектор будет безуспешно пробивать лбом стену ледяного равнодушия слушателей.
— И что же вы увидели?
— Лектору удалось расшевелить публику. Я сам невольно увлекся и даже подкинул несколько вопросов.
— Вы?
Теперь и Теоретик узнал юношу и вспомнил вопросы, которые тот задавал. Но кто он? Неужели нежелательный сторонний соглядатай, оказавшийся в тот вечер среди его постоянных слушателей? Значит, принятые им меры оказались недостаточными и давно придуманная «пропускная» система дала осечку?
Кай Юльевич слегка ослабил узел галстука и устало сказал:
— Что-то сегодня в вагоне особенно душно. Удалимся в тамбур, там наверняка свежее.
Когда они вышли в пустой, еле освещенный тамбур, Диогенов первым протянул Гоше руку:
— Давайте знакомиться. Кто вы, юный потрошитель наук?
Гоша назвал себя.
— Ага, значит, вы из династии эпроновцев. Слыхал о вашем деде. Достойный товарищ. А откуда у вас такой интерес к ораторскому искусству?
— Видите ли, Кай Юрьевич, я по призванию физик-прикладник, и карьера оратора меня нисколько не прельщает. Но довольно любопытные мысли меня интересовали всегда.
— Например?
— Ну, например: можно ли в современных условиях стать богатым? И стоит ли человеку ставить перед собой такую
— Можно, но не стоит.
— Вы шутите? И вообще, Кай Юрьевич, я не мог понять, верите ли вы сами в то, что проповедовали в тот вечер галаховцам? Потому и решил заговорить с вами.
Теоретик постарался уклониться от прямого ответа:
— Если проповеднику внимают с доверием, значит, и он сам верит в истины, которые изрекает.
— Но это, уж простите меня, Кай Юрьевич, цинизм!
— Ничего подобного! Просто здравый профессиональный взгляд на искусство внушения. Но я вот чего не пойму: почему вас, бедного студента, как вы сами изволили выразиться, вдруг заинтересовала эта проблема? Хотите разбогатеть? Но каким образом? Разве теперь слушание лекций и участие в семинарских занятиях стало такой выгодной статьей дохода?
Настала очередь Гоши прибегнуть к уклончивому ответу:
— Дело совсем не во мне. Хотя я не только учусь, по и работаю.
— Даете домашние уроки физики в объеме программы средней школы? Или, может быть, разгружаете на товарных станциях эшелоны с астраханскими арбузами?
— Не приходилось.
— Напрасно. Дело, не лишенное перспектив. Если иметь в виду, что посевные площади под бахчевыми культурами будут постепенно расширяться.
— Я уже сказал: мое призвание — техника. Хочу стать конструктором.
— Похвальное намерение! Только не беритесь конструировать картофелеуборочный комбайн или что-нибудь в этом роде. Лавров тут вам не собрать.
— Отчего же? Я где-то читал, что такие комбайны очень нужны.
— Потому и не следует ввязываться в это дело. Когда чего-нибудь очень хочется, то достичь желаемого не всегда удается. Мешают спешка, понукания и так называемые контрольные сроки. А творить надо в атмосфере спокойных, неторопливых раздумий. Вы согласны со мной, юноша?
— Согласен.
— Кроме того, конструированием крупных объектов заняты целые институты. У них современное оборудование, огромный штат людей, высокие оклады и ставки. Вам ли, начинающему одиночке, соревноваться с ними?
— Я начинающий конструктор, не спорю. Но совсем не одиночка. У нас бюро, в котором собрались талантливые ребята.
— Что все они талантливые, не сомневаюсь. Но ведь бюро, вероятно, пока студенческое. Так ведь?
— Так.
— Вот видите, кстати, я пока еще не знаю, чем заняты в этом вашем бюро. Мастерите приборы для институтских лабораторий?
— Угадали. Но не совсем. Моя мечта — заняться всем, что нужно человеку для жизни и работы в водной среде.
— Не понял.
— Исследования на дне морей и океанов принимают все больший размах, а оборудование для этих целей выпускается в микроскопических дозах. Почти не создается ничего нового. Мы ужасно отстаем от заграницы.
— Вот как! А вы, юноша, оказывается, еще и честолюбивы. Что ж, честолюбие — неплохая черта. Значит, решили дать бой зарубежным фирмам и заодно стать миллионером.