В жарких объятиях Дерзкого
Шрифт:
Тишину аудитории нарушало лишь мерное царапанье старательно выводимых на бумаге пишущих знаков и, едва уловимый, нестройный шепоток абитуриентов.
Не смотря на внешнее неблагополучие в семье Муромовых, Илья и Лиля оканчивали очень престижный колледж с усиленным обучением английскому. Да, да и попали оба на бюджет, без каких-либо папка-мамкиных связей. Впрочем, о каких связях вообще может идти речь, когда отец — обычный автомеханик, а мать — портниха.
Грозная завуч — женщина старых нравов и железобетонной выдержкой пристально вглядывалась в озабоченных школьников, цепляясь суровым взглядом выцветших глаз за всех сразу и
Притаившись, словно партизаны, прозорливые выпускники пытались всяческими уловками выудить заныканные «шпоры» и по возможности ещё и воспользоваться ими.
Строгая тётка притаилась, обхватив толстенную роговую оправу, приподняла очки над переносицей и заскользила испепеляющим взглядом по аудитории.
— Верховцев, руки на стол! — гавкнула голосом породистого кобеля немецкой овчарки. — Я всё вижу.
— Вот же рухлядь антикварная. Всё на пенсию не свалит, — пробурчал под нос тот самый Верховцев, заталкивая обратно в пряжку ремня аккуратно сложенный мизерный манускрипт с «иероглифами» по нужной теме.
— Осталось десять минут и сдаём работы, — прошипела гадюка, выпуская сочащийся с языка яд, вызывая тем самым волну негодования среди разочарованной публики. — Так! Что за охи со вздохами? На эту работу отводится час и ни минутой более. А по сему, напрягаем свои мозги, если таковые имеются, и движемся к финишу. Дружно. Ясно?!
Что же тут неясного, когда напротив стоит палач уже готовый к декапитации и даже гильотину не поленился с собой приволочь.
— Семь минут! — прозвучало так неминуемо, что невольно поджилки на ногах затряслись и рука потянулась к шее, последние минуты удерживающей на плечах буйные головушки учеников.
— Пять минут! — мелкая испарина окропила напряжённые лбы и тонкими струйками заскреблась по напряжённым лицам.
— Три минуты! — отчаянные вздохи, возгласы возмущения, лёгкий мат и…
— Сдаём работы!
Послышалась более сочная ненормативная лексика, гремящие стулья, шаркающая поступь, шелест укладываемых на стол листов А4 и вялое: до свидания.
— Всего доброго! — прорычала стерва уничтожающе, разве что не вскидывая в этот момент над головой победное знамя.
На парковке колледжа, не смотря на поздний час, нарисовался хозяин новенького Бугатти Вейрон. И конечно же, хотелось надеяться, что девушка, которую он сейчас встречает, более мила его сердцу, чем этот кусок металла на колёсах, но… эта битва для девушки была заведомо проиграна. Отлепив задницу от капота, молодой человек ломанулся к своей принцессе, и, заключая её в свои жаркие объятия, тихо зашептал:
— Ну где так долго-то?
— Почему долго? — усмехнулась, прижимаясь сильнее к могучей груди парня. — Я же говорила, что до семи.
— Правда? — парень смахнул со лба длинную чёлку и лукаво улыбнулся. — А мне казалось, ты сказала в шесть.
— Семь, Андрей, семь.
— Справилась? — тёплые ладони заскользили по открытой полоске кожи между короткой юбочкой и узким топиком. — Раздетая чего такая? Перед кем красуешься?
— Я сейчас с Мартыновым домой уеду, — прошипела Лиля, обиженно хмуря брови и резко отстраняясь.
— С Мартыновым говоришь? Это на автобусе что ли? — растягивая рот в довольной улыбке, парень подхватил свой любимый груз в 45 кг на руки, и, закинув на плечо, направился к иномарке.
— Отпусти, дурачок! — взвизгнула девушка болтаясь вниз косичками и отчаянно барабаня ладошками в крепкое
— Эй, Ромео, — послушалось за спиной грозный голос Ильи, — задницу Джульетты прикрой, а то цвет её белья сейчас увидит полколледжа.
— О! Здорова, родственничик! С нами поедешь? — развернувшись со своей ношей на плече, загоготал мажористый щёголь.
— Нах вы мне нужны со своими сюси-пусями? Сам доберусь. А эту что бы к двенадцати домой вернул, — скомандовал Андрею, при этом пристально вглядываясь в светящиеся глаза сестры: — Я к Митричу. Буду поздно. Маму предупреди, — добавил строго, отбросив первоначальную игривость.
— Писец братец у тебя. Строже моей охраны.
— А ты бойся меня. Я за сестру гланды удалю… без наркоза. Понятно? Только попробуй её обидеть, мажорио.
— Илья, прекрати! — вмешалась Лиля не сдержавшись. — Что он мне сделает? Глупости не говори, — она взглянула на Андрея и зашипела: — Да поставь ты уже меня на место!
Парень покорно выполнил просьбу строптивицы и лёгким шлепком под упругую попку подтолкнул её к машине.
— Иди садись в машину, а мы с твоим братцем перетрём пару минут одно дело.
Сведя брови, ноне проронив ни слова, бестия всё таки подалась к — вылизанной до блеска — тачке друга.
Спустя четверть часа, водительская дверь распахнулась являя взору Лили нахохлившегося Андрея.
— Вы там прямо консилиум устроили. Я есть хочу!
— Есть? А… да… сейчас заедем куда-нибудь перекусим, — голос Андрея звучал обеспокоенно и даже немного растерянно.
— Всё хорошо? — Лиля развернулась к красавчику всем корпусом и игриво вскинула аккуратно очерченную бровь. — Притихший ты какой-то. Илью что ли напугался?
— Что? Я похож на того, кого можно напугать беспонтовыми претензиями? Лиль.
— Да нет. Просто…
— Лиль, о каких проблемах говорит Илья? — «прогремело» словно выстрел и в салоне авто повисла гробовая тишина с удушливым запахом пороха от стреляной гильзы.
Глава 3
Важный разговор
Лёгкая спортивка Андрея неслась по ночному городу сливаясь с нескончаемым потоком более скромных авто. Отужинав, как обычно, в самом дорогом ресторане города, молодые люди решили просто прокатиться по столичным улицам.
Вальяжно распластавшись на переднем сиденье, рядом с сосредоточенным на дороге парнем, Лиля исподлобья, с лукавым озорством в глазах, поглядывала на своего спутника.
Правильный, красиво очерченный профиль. Гладко выбритый волевой подбородок. Пухлые и до неприличия манящие, слегка выпяченные вперёд губы. Слишком длинные, по-девчачьи пушистые и сексуально изогнутые ресницы, обрамляющие невероятно добрые и такие родные глаза. Как же часто, за последние полтора года, что они вместе, именно этот тёплый взгляд, дарит ей умиротворение, спокойствие и надежду. Надежду на то, что однажды всё наладится и не будет семейных дрязг, бытовых проблем и ощущения пребывания на просыпающемся вулкане. Именно Андрей — своей незыблемой харизмой — умеет внушить уверенность и надёжность. Его ласковый голос и тепло души — способны творить чудеса. Каждая встреча с ним подобна телепортации в другую реальность. Где нет семейных скандалов, денежных проблем, вечного ощущения ущербности и обделённости чем-то очень важным. Жизненно необходимым. С ним забываешь обо всём и просто погружаешься в глубины бездонного наслаждения и сливаешься с мерно покачивающими тебя потоками счастья. Да, именно счастья. Именно с ним, Лиля ощущает то, что не способен дать ни один человек на этой суровой планете. Даже мама.