В жены поневоле
Шрифт:
Я не сопротивляюсь. Просто дышу, и как можно глубже. Меня переполняют противоречивые чувства, но не бросает в холод, как раньше. Нет чувства опасности, впрочем, как и чувства полного спокойствия. Но я рада… рада, что он здесь.
Кирилл отпустил меня, так и не дождавшись, когда я сама его об этом попрошу, а ведь объятия где-то минуту длилось. Не меньше.
– Я буду спать на диване, а ты иди к себе в кровать.
– … - киваю и так знакомо для него поджимаю губы. – Я принесу тебе подушку и одеяло, -
Подушек у меня было только две, а вот одеяло одно. Хм…
Схватила одну подушку с кровати и плед.
– У меня есть только плед, - бросаю подушку на край дивана.
– Нормально, - отвечает Кирилл. Он стоял у окна и что-то там высматривал. Только там ни черта не видно. Окна во двор выходят, а там темно. Весь город спит. – Уверена, что хорошо себя чувствуешь? – оборачивается.
– Да… Наверное… Нет… - бросаю плед на диван. – Я… ужасно себя чувствую.
– Если бы ты больше мне доверяла, то тебе было бы легче. Поверь, тебе нечего бояться.
– Сейчас я определенно доверяю тебе больше, чем три месяца назад.
– Действительно?..
– Ты мне все рассказал. Это многое изменило...
Кирилл мог от меня избавиться и спокойно, безо всяких нервов, ожидать открытия наследства. Оно ему не нужно. Он меня... убедил.
– Я не хотел рассказывать. Но пришлось.
– Ты хочешь… - сцепляю кисти рук вместе, - чтобы я всю жизнь пряталась? Скажем, через пять лет, когда они получат свое завещание, то я смогу…
– Отец все равно будет хотеть от тебя избавиться. И даже через десять лет.
Так я и думала. Но мне приятно, что он со мной откровенен.
– А что с тобой?.. То есть, как вы сейчас общаетесь?
– Никак. Я не общаюсь с ним. С матерью и братьями тоже.
– Совсем?..
– С тех пор как я отказался исполнять роль на фальшивых похоронах, мы и слова друг другу не сказали.
– Он хотел, чтобы ты… скорбил на людях обо мне?
Кирилл кивает и отступает от окна.
– Можешь спокойно идти спать, - Кирилл садится на край дивана и поднимает на меня взгляд. – Я буду здесь, если что.
– Х-хорошо… - переминаюсь с ноги на ногу и не спеша покидаю гостиную.
Все же обернулась напоследок.
***
Проснулась аж в восемь утра. Хотя вообще не думала, что засну. Самочувствие было очень даже ничего. Боли или дискомфорта – не заметила. Дай бог, что все это было из-за стресса и ничего серьезного.
Черт, и как долго я смогу это скрывать от него?.. Месяц, два? Два вряд ли. Он заметит. К тому же меня может вывернуть в любой момент. Может, мне все-таки стоит рассказать, а потом умолять его не пытаться что-то с помощью этого исправить? Он же может решить, что этим спасает меня.
Накинула на себя халат, ноги в тапочки и бегом на разведку. Вот прямо такая, вся растрепанная.
Заглядываю в гостиную,
– А… - услышала стук со стороны кухни.
Захожу туда и застываю. Кирилл кое-что держит в руках, то, что еще вчера не заметил на подоконнике, но увидел утром. Бумаги из больницы. Все подробности моего положения.
У меня это совершенно вылетело из головы. Теперь и признаваться не придется.
– Доброе… утро, - произношу вполне спокойно, завязывая пояс халата. Что уж теперь... В общем-то, он имеет право знать.
– Когда ты собиралась мне сказать?
– Не знаю… - вздохнула.
– В смысле? – оборачивается.
– А откуда мне было знать, что тебе придет в голову, когда ты узнаешь об этом...
– Вот оно что… Ты думаешь, что для меня все как прежде? – бросает бумажки на столешницу. Нет, швыряет.
– Серьезно? Думаешь, я бы это использовал?
– Разве не так?..
– Даже не думаю об этом. Я скорее сдохну, чем позволю отцу получить это завещание.
– Не поняла…
– Он ничего не получит. Никто не получит. Я покончу с этим. Раз и навсегда. И я уже знаю как.
И как это понимать?... Это то, что я думаю?..
– Ты хочешь помешать своему отцу получить наследство? – иду к нему осторожными шагами.
– Я не просто хочу, Ульяна. Я сделаю это. Ради тебя. Ради нас. Жаль… - хмурится, - что я не подумал об этом раньше. Заставило меня подумать об этом твое исчезновение и… наш ребенок, - смотрит на мой живот, которого еще совсем не видно.
– Я… благодарен тебе.
– За что это? – сумасшедше усмехаюсь, искренне не понимая, что пришло ему в голову.
– За то, что…
– За что, Кирилл?..
– Ты ненавидела меня. Ты могла… - снова смотрит на мой живот.
– Что?! – до меня доходит, что он имеет в виду. – Нет, не могла!
– Извини…
– Да не извиняйся! К черту твои извинения, Кирилл, - шиплю.
Алирову сроду не знакомо чувство вины, и даже сейчас у него такое лицо, будто ничего не случилось. Будто, черт возьми, он не подумал про меня дурного!
– Теперь я понимаю, почему ты позвонила мне. Ты боялась за ребенка. Не столько за себя.
– Да, боялась! Он мне очень важен.
– И мне тоже, - Кирилл быстро преодолевает все расстояние, что было между нами, и берет за руку. – Будем вместе ради него? По-настоящему?..
– Ради ребенка?..
– Я все для вас сделаю. Только прими это. Я тебе не враг. Я хочу вас спасти. И это не просто слова. Я это сделаю.
Начинаю шумно дышать, глядя в его небесного цвета глаза.
Он правда хочет этого. Я вижу это в его глазах. И у меня больше нет сил сопротивляться. Это глупо. Тупо. И мне это не нужно. Он отец моего ребенка, а мне грозит опасность. Как я могу иначе?.. Я должна заключить это перемирие.