В зоне особого внимания
Шрифт:
— Заказывай, что нравится, не стесняйся!
— Я думала, ты старше, — пристально разглядывает меня гостья.
— Я про тебя тоже так думал, — на автомате ответил я, хотя на самом деле ни о чём таком и не думал — оно мне надо?
— То есть мой голос по телефону кажется старше, чем я выгляжу? — встрепенулась Маша.
Ух, ты, какая ершистая! Жаль, не в моём вкусе — габаритами не вышла.
— Расскажи, что у вас там на повестке дня? — перевожу тему разговора в деловое русло.
— Избрали руководящий совет из пяти человек: Белайчук, Имант, бывший директор завода
— А что, есть такое? — не могу припомнить я.
— Будет! Уже в этом году может стройка начаться, — кивает Маша, ожидая моего заключения.
— Метро, ну что метро? — не понимаю я.
«За» я или «против»? Да плевать мне и на Ригу, и на метро, хотя… Нет, не плевать — строить-то его будут за счёт союзных бюджетных средств. То есть мы им метро построим на общие деньги, а они нам «фигвамы рисовать» станут?
— Против! Однозначно! — с интонациями Жириновского (кстати, где он сейчас?) уверенно заявляю я.
— Молодец! И я лично против! Зачем нам в Риге толпы приезжих рабочих, которые создадут неудобства для коренных латышей? Вдобавок, зачем рисковать архитектурой города, а вдруг что не так пойдёт под землёй? А уничтожение зелёной зоны города? Знаешь, сколько деревьев будет вырублено?
«Да она же отбитая!» — понимаю я, досадуя, что Алкснис отправил мне эту деваху на встречу, а не сам приехал, как изначально договаривались.
— Молодцы! Не сдавайтесь! Устраивайте митинги, шествия! Не дадим метро разрушить культурный и исторический центр Риги! — поддерживаю я Машу. — Не нужно метро в Риге! Да и дорого это…
Вовремя заткнул себе рот, заметив, как Маша изумлённо уставилась на меня. Но раз латвийские прибабахи решили, что не нужны им приезжие рабочие (кстати, и почему не нужны грамотные специалисты-метростроители, коих немного в Союзе?), то пусть ездят на конках и живут при свечах, а денег у СССР и так мало, чтобы выкидывать на ветер. В самом деле, пусть рушат экологию Лондона, Рима, Парижа, Нью-Йорка и строят там этот адский вид транспорта, а гордый латышский народ откажется от достижений цивилизации!
— В феврале в университете будет дискуссия по строительству метро, я выступлю обязательно, — кровожадно обещает Маша.
— Молодец! Выбрала себе чего? — поощрительно улыбаюсь я, разглядывая меню.
— Ещё хотим газету издавать, но денег нет на зарплату журналистам и редакторам, да и бумага дорогая стала, — жалуется Маша.
— С этим я могу помочь, есть связи. Выделят вам квоту на бумагу, — обещаю я.
А сам уже прикидываю будущую редакционную политику новой рижской газеты. Кого бы поставить на это дело? Хоть самому езжай к лидеру Интерфронта.
— Народный фронт Латвии тоже планирует газету издавать, может, и им поможешь? — вырывает меня из раздумий звонкий голос собеседницы.
— А ты что, в двух фронтах одновременно состоишь? — удивился я.
— Ну да. И туда, и туда меня Жданова привлекла.
«Так-с…
— Толя, какая встреча! — слышу знакомый голос.
Это мой утренний попутчик — товарищ Кашин, заместитель главного редактора журнала «Нева». Вот кто действительно может мне помочь!
Глава 15
Товарищ Кашин был не один, а с серьезным дядей лет сорока с небольшим. Бородатый, частично седой, коренастый такой, если не сказать, начавший полнеть, в модных очках в тонкой оправе интеллигент.
— Хотелось бы поговорить с вами. Есть вот желание или журнал начать издавать, или газету, а вы специалист, насколько я понял.
— А мы тут отдыхаем, во-о-он наш столик, милости просим, — радушно приглашает писатель.
И вот я сижу за столиком с Кашиным и этим дядей — кооператором по имени Глеб. У него какой-то информационный кооператив, судя по богатой визитке. Закуски ещё не принесли, но в центре стола уже красуется хрустальный, возможно, старинный, литровый графин с водкой. А неплохо мужики отдыхают — литр на двоих. Вообще в ресторане полно народу, и попасть сюда можно, например, за четвертак, если ты не проживаешь в гостинице. Вот не вру! При мне сунули официанту фиолетовую бумажку с портретом вождя в профиль, чтобы тот место нашёл двум гостям.
— Тогда тебе точно надо с Глебом плотнее пообщаться. В нашей стране, знаешь, не так просто журналы издавать, — усмехается Евгений Михайлович.
— Было дело, — невозмутимо подтверждает Глеб. — Отсидел три с половиной года за «Поиск».
— Поиск, поиск… Это фантастика, если не ошибаюсь, — порылся я в своей памяти.
— Фантастика там тоже есть. А вы, Анатолий, интересный человек — в крайкоме работаете, а «Поиск» не читали, — уставился на меня Глеб, совершенно непохожий на сидевшего урку.
Диссидент, что ли? Морда лица его мне незнакома. В это время в прошлом я не диссидентами интересовался, а бабами, и потом, физия Глеба могла и измениться. Нет, не помню такого.
— Извините, вы олимпийский чемпион по боксу Анатолий Штыба? — к нашему столику подошли два парня с одинаковыми лицами, братья-близнецы, по всей видимости, и уже немного пьяная девушка с небольшим фотоаппаратом в руках.
— Верно, — широко улыбаюсь я, ведь приятно, когда тебя узнают.
— А можно с вами сфотографироваться? Мы тоже боксом занимаемся, правда, у нас второй разряд всего…
— Прошу прощения, сделаю пару снимков с ребятами и вернусь, — обратился я к своим собеседникам.
— Улыбочку, — попросила девушка. — О класс! Совсем другое дело! Вид сразу такой… свирепый, когда вы улыбаетесь.
— А вы не хотите со мной щелкнуться? — немного разочарованно спросил я у фотографа.
— Не-а, я спорт не люблю, — ответила девушка, и троица удалилась.
— Так вы боксер? Теперь ясно, почему не в курсе «Поиска».
— Я, наверное, просто журналы перепутал — «Поиск» с «Искателем»! Последний фантастику публикует, — признался я, пропустив мимо ушей довольно хамский намек на то, что я тупой спортик с отбитой головой, по его мнению.