В зоне особого внимания
Шрифт:
— А где твой сопровождающий? — невинно спросил я, окинув взглядом номер Марты.
— Кто? Переводчик? Спит, наверное, — пожала плечами девушка, всё никак не найдя в себе силы расстаться с шубой.
Угу, верю! Как же, переводчик! Скорее всего, папа приставил к дочке кого из охраны. Но потом нам стало не до слов: Марта, наконец, сняла шубу, остальное я снял сам.
«Как хорошо, что у меня сегодня боя нет», — размышлял я утром. Не став будить измученную вчерашними впечатлениями девушку, иду к себе в номер. Запах перегара и легкий храп, почти звенящий колокольчиком,
— Медведь! Откуда у тебя силы? — шепчет по английский Марта и добавляет ещё что-то на своём.
Хвалит? Возможно, но Машкин зад и правая грудь, добавили мне сил. Левую было не видно — моя гостья спала на боку.
— Сейчас заедем на турнир, а потом по магазинам! — обещаю я Марте и добавляю на русском: — У меня машина под жопой.
— Воч? — не понимает та идиом, да ещё на русском языке.
— Встретимся через час, хватит времени собраться?
— Ес оф кос, — вздыхает Марта и направляется в душ.
Номер хоть и одноместный, но санузел с душем имеется, как и громадное зеркало в прихожей. «Москва» — одна из лучших гостиниц в стране сейчас.
Мое возвращение к себе в номер совпало с пробуждением Машки, и я, из зала заглядывая в спальню, вижу очумелое лицо латышки, которая сидит на кровати, натянув на себя простыню до подбородка.
— Я где? — первый вопрос гостьи намекает на провалы в памяти.
— У меня в номере. Тебе одежду подать? — радушно скалюсь я, ведь настроение на высоте.
— А-а-а. В гостинице… У нас что было? — второй вопрос говорит о провалах в памяти уже с гарантией.
— Конечно! Всю ночь на мне ездила! — не удержался, чтобы не соврать, я.
— Ой, как стыдно! Ты теперь подумаешь, что я… А так и есть… Пить мне нельзя! Отвернись! И выйди! — сокрушаясь, требует Петрова.
— Вообще-то это шутка, я у Марты ночевал, — мне стало стыдно.
— Вот гад!
И в меня полетела подушка, заставив упасть простынку, которая обнажила ещё не виденную мною левую грудь девушки вкупе с уже осмотренной правой. Отличий, как я и думал, нет.
Завтракать девушки отказались, видимо, вчерашние возлияния не прошли для них даром. А жаль, я бы заточил сейчас яишенку, например.
Мой водитель, если и удивился двум девушкам и рослому переводчику Йенсу лет сорока с лошадиной мордой вместо лица, то виду не подал и сначала отвез Машку в общагу, а потом уже нас в спорткомплекс. Приехал я вовремя — билась пара, с победителем которой мне придется встретиться в четвертьфинале.
— Толья, а почему у них такие злые лица? У вас в СССР не улыбаются совсем?! — удивилась Марта.
А это на меня в перерыве очень уж зло посмотрел украинец Кузнецов. Вот чего я-то ему сделал?
— Победу одержал Андрей Киселёв, город Москва, — негромко, почти интимно, сообщил зрителям диктор.
Уходя с ринга Кузнецов ещё раз недовольно зыркнул в мою сторону, а Киселёв, победивший в этом бою, лишь мазнул взглядом по Марте.
— Подтасовали чемпиону жребий? Не любишь напрягаться? — шипит в мою сторону украинец, направляясь в раздевалку.
Я онемел от такой наглости! Да как подтасовали-то? Ведь спички всем показали!
— С дуба рухнул? Длинными все остальные спички были, а я короткую вытянул, — не знаю зачем, начал оправдываться я.
Просто стало обидно — ведь все были на жеребьевке, и как я мог сжулить?
— Ты спичку, когда тащил, сломал… или липкая она была, например… да как угодно…
И побеждённый боксер привел ещё парочку вариантов, как можно обмануть сговорившись. Но ведь ничего такого не было!
— Что ты ему плохого сделал, Толья? — спросила Марта.
— Ровным счетом ничего пока, он просто мнительный идиот, не обращай внимания, — и я доверительно положил руку девушке на талию.
Марта в спорткомплекс заявилась, конечно, в своей шубке, которую в зале сняла, оставшись в тонкой блузке, соблазнительно обтягивающей её второй номер, но в гардероб категорически отказалась сдавать свои меха. Да она вообще с шубой не расстается! Угодил я подарком!
— Штыба, твой бой завтра в двенадцать, но чтобы в десять уже был тут как штык, — обращается ко мне один из тренеров Машьянов.
— Я понял, Геннадий Юрьевич. Буду, — серьезно обещаю я хорошо знакомому мне ещё по Сеулу тренеру.
— Куда теперь? — рассеянно спрашивает Марта, когда мы уже двинулись в путь на моей персональной машине.
Её «переводчика» мы отпустили до вечера. Лошадиная морда скривилась, но проглотила приказ. Может, он и не охранник вовсе? А может, решил, что охранять девушку я могу не хуже его?
— В музей, в Кремль, — коротко поясняю я.
В самом деле, чего я на девушку насел с интимом? Она как туристка приехала в страну, вот и покажу ей алмазный фонд, оружейную палату и прочее.
Но Марте больше всего понравилось не в оружейке, которая пару лет как обновила экспозицию, а в Патриаршем дворце, где тоже недавно открылся «Музей прикладного искусства и быта XVII века». Обедали мы в ресторане «Седьмое небо», как я и планировал, причем изначально зал у меня был заказан самый простой — «бронзовый», без выбора блюд за семь рублей. Но, обмолвившись об этом Власову, когда тот спросил, как я собираюсь развлекать гостью, получил место в самом лучшем — «золотом» зале. Впрочем, Лизка вчера убеждала, что «серебряный» не хуже, просто другой.