В. Маяковский в воспоминаниях современников
Шрифт:
8. Собраться в 5 часов вечера. Зачитать готовые вещи.
Этот протокол отметил момент оформления Рефа, как того требовал устав Федерации писателей, – не больше. Кажется, выписку из него я занес потом в канцелярию Федерации. Это был наш официальный документ. Вообще же "протоколов" в точном смысле этого слова мы не вели. Просто мне было поручено записывать разного рода предложения и пожелания. Так я дальше и делал.
Относительно членства в Рефе у нас считалось так. Не надо бояться
Маяковский говорил, что рефовец должен быть не только участником строительства социализма, но и новатором в своей сфере деятельности. Брик к этому добавлял, что если Реф не станет застрельщиком культурной революции, то не для чего и огород городить. Застрельщиком же этой революции Реф станет только тогда, когда применит наиболее действенные и передовые методы.
Что же касается своего собственного сборника, то издание его тогда считалось делом наполовину решенным. Сборник не мог компенсировать журнала, но должен был помочь сформулировать точку зрения Рефа. Сборнику придавалось значение.
Через день мы снова собрались. Кто-то тут же шутливо сравнил это собрание с заседанием масонской ложи. Говорили, что надо поделиться на масонов – "таганских" и "мясницких". Маяковский вносил большое оживление. Было предложено устраивать выступления рефовцев на предприятиях. Маяковский сейчас же добавил:
– Избрать Кассиля на должность "стола выступлений".
Он также предложил просить Костеловскую о совместном заседании Рефа с редакционным составом журнала "Даешь". Костеловская была редактором этого журнала, а Маяковский там писал регулярно. Кроме него, там еще работали Родченко и я. Такого совместного заседания не состоялось, но зато редакция "Даешь" в дальнейшем организовала несколько вечеров на предприятиях, где Маяковский с блеском читал "Баню". Кстати, когда он эту пьесу читал в Гендриковом, было много народу, и Мейерхольд сравнивал Маяковского с Мольером.
Записывая дальнейшие предложения, сделанные на собрании, я не везде ставил тогда фамилию авторов – и теперь уже трудно установить, кто эти предложения делал. Буду приводить наиболее любопытные из них текстуально, а в скобках сделаю комментарии к тем, которые этого потребуют.
– Мы объявляем себя той частью беспартийной интеллигенции, которая безоговорочно идет за партией.
– Надо "идти в народ", несмотря на то, что это разрешено (О. М. Брик).
(В данном случае говорилось о необходимости нести культуру в самую гущу. При этом приводились отрицательные примеры с писателями, отсиживающимися в Москве и Ленинграде.)
– Надо возобновить с Гизом разговор об издании сборника социалистической литературы: Гервег "Песни живого человека", чартисты, Дюпон. Немцы. Французы. Все эти люди были политические.
(Реф в это время деятельно занимался политической поэзией и Фрейлигратом. Переписку Фрейлиграта с Марксом штудировал любой из нас. Указывалось, что работа Фрейлиграта, писавшего стихи на одни темы с передовицами
– Собрать материал для сборника социалистической литературы и культуры. Надо привести новые факты, а не дать "новые толкования Достоевского" (Брик – Незнамов – Ломов).
– Об итогах. Что выполнено и что еще не выполнено из наших директив? Например:
Снять Луначарского – сделано.
Снять Вороненого – сделано 52.
– Поручить Ломову (Катаняну) собрать сведения относительно комиссии в Гизе (по роскошному изданию Гете).
– Прийти в редакцию одного из целевых журналов и предложить сделать один из номеров (обложка, обработка, материал) всей бригадой. Мы на некоторое время становимся сотрудниками этого журнала, а в дальнейшем шефствуем. Направить туда нашу молодежь.
После этого посыпались предложения, конкретизировавшие содержание нашего собственного сборника. Их было много, и они возникали тут же, как от искры или по ассоциации. Я едва успевал их записывать. Привожу некоторые из них:
– Напечатать письмо "Черного передела", адресуя его Федерации, с подлинным верно, Реф.
(Письмо "Черного передела", как известно, обращено было когда-то к писателям с просьбой писать для народа. Адресовать его Федерации писателей – значило указать литературе ее задачи 53.)
– Написать статью о дипломатически вежливом отношении к врагам и о хамском – к своим. (Н. Асеева.)
(Тут имелась в виду, главным образом, практика РАПП: статья Гроссмана–Рощина о нас и др.)
– Необходимо дать статью, кто наши предки и с чего изучать литературу. (О. М. Брик.) То есть найти свое прошлое.
– Госиздат ведет свое происхождение от Сытина. А надо показать, что он идет от подпольной типографии. (О. М. Брик.)
– Дадим Гизу вместо хозяйственных предков – политических. (Маяковский.)
– Горький приехал второй раз, а фото – с мертвым Степановым–Скворцовым!.. (Родченко.)
(Дело в том, что один из журналов при втором приезде Алексея Максимовича из Сорренто в Москву дал фотографию, фиксировавшую первый приезд. А то, что Скворцов–Степанов за это время умер, забыли.)
– Подпереть теоретический материал сборника фотоиллюстрациями. Например, уголок Дома Герцена: бочонок с пивом; поэты, читающие стихи на подоконниках.
– Заснять всяких необычайно выглядящих людей, со "своим лицом". Лохматый Кириллов...
– Ардов с баками...
– Евдокимов с поповскими патлами...
– Иван Молчанов...
– Уткин в ночном халате...
– Сорококосые узбечки. Они не могут сохранить свое национальное лицо. А то попадут со своими косами в машину...
– Обломок Гончарова...
– Живой человек мертвецки пьян...
(Все эти предложения имели в виду фотографически вышутить ходившие тогда теории о "своем лице" и о "своем стакане", причем под всем этим обычно скрывалось оригинальничанье во что бы то ни стало. То же – и с теорией "живого человека" 54, то есть высмеять ее.)