Вадбольский 3
Шрифт:
Голос был полон подозрения, ещё долго не простит мне баубеллюма, я отметил смиренно:
— Это крокодилы. Только сухопутные. Как морские свинки, что и не морские, и не свинки.
Она нахмурилась, переспросила:
— Вараны?
— Нет, крокодилы. И покрупнее, по семь-десять саженей в длину, и бегают быстрее скаковых коней. Лучше попасться в пасть речным крокодилам, те не кусают даже, а утаскивают в воду и там красиво топят, но зубы квинканов устроены иначе, сразу рассекают добычу на куски и неизящные ломтики… Жывотныя, что с них возьмешь,
Она зябко повела плечами, но постаралась, чтобы я не заметил этого инстинктивного движения.
— Не убежать?
— Да, — сказал я печально, — никак. Правда, их перебили наши дикие предки, когда ещё даже огнём не научились пользоваться, но сравнимся ли мы с доблестью тех, кто нас породил? Горит ли в наших сердцах та ярость, что стерла с лица земли как этих квинканов, пещерных гиен и пещерных львов, так и мамонтов, вифлейских стрекоз, киви-киви и птицу мараллу?
Не дожидаясь ответа, я пособирал с гиен мои топорики, они бесценны, всякий раз заказываю всё тяжелее и толще, так убойная мощь возрастает, а для меня по весу всё равно что щепки.
Квинканов трое, два могучих самца и самка помельче. Самцы коллективной охоты не знают, потому даже вдвоем ухитрялись мешать друг другу, а я, всадив в каждого по три топорика, быстро и, рисуясь перед женщинами, добил мечом.
Самку поразили суфражистки, я впервые увидел как точно бьёт Дроссельмейер, не так мощно, как Глориана, но математически верно, Иоланта использовала магию воздуха, Анна и Катарина швыряли слабенькие огненные шарики, которые зверюка даже не замечала.
Наконец ружья заряжены у всех, кроме меня, такого отважного и безбашенного, взоры обратились ко мне, я сказал с облегчением:
— Успели!.. Через сто шагов наткнемся на дейнозухов, это вот, как вы и хотели страстно, настоящие крокодилы. Правда, в пять раз крупнее и быстрее обычных. Но зато не рвут вас, как отвратительные квинканы, вы же видели какие у них зубищи?.. Эти хватают вас и красиво тянут под воду, там аккуратно топят, а уже затем начинают медленно и неспешно вас кушать… Хотя при их размерах слово «аккуратно» не совсем… Вы же видели, как ест наш великий баснописец Крылов? И все потому, что самый толстый в Петербурге!
Глориана, с уже позеленевшим лицом, прервала зло:
— Хватит!.. Мне отсюда плохо видно, в самом деле такие огромные?
— Десять саженей в длину, — сообщил я, — и десять тонн, если попробовать взять на ручки. Но есть особи и крупнее, вон слева, и вон та, что сейчас как-то странно смотрит на нас…
Она невольно отступила на шаг, а её суфражистки выставили винтовки перед собой и уже приготовились стрелять.
— Подпустите ближе, — посоветовал я. — Или подойдите ближе. Иначе пули не пробьют шкуру.
— Там не шкура, — огрызнулась Дроссельмейер, — а плитки, как у черепахи!.. Сам подходи, а то нам как-то некомфортно, они некрасивые!
Я хмыкнул, если красивая женщина велит, надо идти. Я-то знаю, что при всей их стремительной скорости, я убежать сумею.
Приблизившись на расстояние броска, засадил одной твари топориком в лоб, там самая крепкая плита, а под нею лобная кость толщиной в ладонь.
Монстр обиделся, утробно взревел так, что вселенная вздрогнула, резво метнулся в мою сторону, разбрасывая песок в стороны.
— Мата, — сказал я мысленно, — давай!
Суфражистки вскинули винтовальные фузеи, дружно грянул залп. На этот раз не били в одного бедного зверя, а распределились, как я и велел, и пять монстров остановились, получив мощные удары в морды, у троих даже отлетели щитки, и брызнула зелёная кровь.
Я проследил что там, в зарослях, всё в порядке, в нашу сторону ринулись всего шестеро могучих тварей, под лапами которых подрагивает земля.
Скорость их всё замедлялась, ну как же получить в лоб таким мощным зарядом свинца и железа, суфражистки отбросили ружья и начали хреначить ледяными иглами, огнём, воздушными кулаками, а когда выдохлись, ухватились за мечи.
Успевают девочки, успевают. Правда, то одну, то другую сбивают с ног, но у всех самые лучшие доспехи и защитные амулеты, снова вскакивают, рубят, закусив губы и вытаращив глаза, тоже интересно, мы щуримся, а они таращатся,
Я только подстраховывал то там, то здесь, но дерутся сами, хотя звери просто чудовищные, но, к счастью, очень медленные, не такие, какими я всех пугал…
Мата Хари пронеслась низко в стелс-режиме, я рассмотрел поблёскивающий металлом распылитель высокого давления, из которого каждый монстр в момент атаки на меня получил струю усыпляющего газа в дыхалку.
Заснуть не заснули, но двигаются медленно, промахиваются, суфражисток сбивают с ног и топчут не по своему уму, а по дури последних, но дерутся барышни яростно, захекались, но поднимаются и рубят, рубят, рубят…
Когда остались два дейнозуха, уже все ощутили азарт победы, и хотя уже сами шатаются от богатырских замахов и вдруг ставшими тяжёленными мечей, но рубят и рубят, пока сами не попадали на застывших и жутко изрубленных чудовищ.
— Какие же, — сказал я с чувством, — даже не ожидал!.. Барышни, вы — звери!.. Вас пусти впятером в Египет, вы его отвоюете для фараона!
Дроссельмейер бросила на меня подозрительный взгляд, грудь ходит ходуном, едва сумела выдавить:
— А ты… что-то… даже не запыхался!
— Несмелому и встать было негде, — сказал я виновато. — Вы так лупили бедных ящериц… Так, вижу, амулеты почти все на нуле. Достанется вам от родителей! Самые мощные — одноразовые?.. Ладно, выходим?
Анна и Катарина отыскали уже на самом краю этих зарослей неведомые растения, в которых странным образом накапливается магия, это открытие для науки, а также возможность создать новые очень мощные лекарства, обе собирали траву, пихали в мешки, совершенно забыв, что находятся на берегу реки, где кишмя кишат дейнозухи.