Вадим Филоненко Сто рентген за удачу
Шрифт:
— А где они живут, эти бродяги?
— Обживают заброшенные поселения. Большинство объединяются в группировки или бригады. Некоторые, но их мало, так и остаются одиночками…. Вообще, Андрюха, ты не поверишь… — Скворцов коротко хохотнул. — Здесь, в АТРИ, в якобы брошенных поселениях, есть ночлежки, кабаки, барахолки. Говорят, там можно переночевать, купить выпивку, продукты, медикаменты, одежду, оружие на любой вкус. Чуть ли не вертолет, лишь бы были деньги или хабар.
— А руководство АТРИ как на это реагирует?
— Ну, как-как… Время от времени проводят рейды по зачистке территории. Кстати, военные
— Оружие и медикаменты в обмен на хабар? — уточнил Подбельский.
— А еще обмен опытом. В АТРИ даже создана местная сеть, аналог Интернета, по которой принято сообщать об обнаружении нового вида аномалии или какой-нибудь кровожадной твари. Кстати, чтоб ты знал, здесь большинство тварей — хищники. Даже косач и тот всеядный: и листик с корешком сгрызет, и от неосторожного егеря не откажется. Да ты в фильме видел, как семейка косачей порвала на куски панцирную собаку-одиночку.
— Видел, — подтвердил Подбельский. — Кстати, замечательные съемки. Снимали в натуре или компьютерная графика?
Скворцов помрачнел:
— За этот фильм, Андрюха, несколько отличных ребят заплатили жизнями. Из ваших, из военных егерей… Давай помянем. — Он достал из холодильника запотевшую початую бутылку водки и два стакана. — Не чокаясь!
Подбельский без возражений взял свой стакан…
Беда любит приходить по ночам. Причем выбирает, подлюга, самый сладкий для сна час — предутренний, когда солдат расслаблен, грезятся ему приятные видения, а тут на тебе — визгливый вой сирены или, как сейчас, резкий телефонный звонок экстренной связи.
— Подбельский слушает. — Сознание еще спит, но голос бодр и движения точны, доведены до автоматизма. Взгляд на часы — 3:20. Одеяло в сторону, рука уже нащупывает сложенную рядом на стуле одежду.
— Андрюха, у нас ЧП! — На том конце провода Скворцов, теперь уже майор и руководитель группы технической поддержки.
За прошедшие семь лет Подбельский тоже успел получить майорскую звезду, а затем и погоны подполковника и занял должность руководителя в созданном все-таки два года назад Учебном Центре.
Несколько минут спустя после звонка Подбельский уже входил в технический отдел.
Помещение, под завязку заставленное компьютерами и всевозможным оборудованием, еле вмещало в себя пять человек. Четыре техника сидели на подвижных стульях, то и дело переезжая от одного монитора к другому, а между ними метался их руководитель Аркадий Скворцов.
— Аркадий Степанович, — заговорил с порога Подбельский, — доложи обстановку.
— А обстановка-то хреновая… — Скворцов застыл возле одного из мониторов и, не мигая, смотрел на экран, напряженно считывая колонки цифр и букв.
— Аномальная буря, товарищ подполковник, — пояснил сержант.
— Может, и не буря, — возразил Скворцов. — Там вообще какая-то чертовщина творится. Такого на моей памяти еще не было. Накрыло весь квадрат 23–12.
— Квадрат 23–12? — машинально переспросил
Два дня назад на маршрут ушла группа: два егеря-инструктора Учебного Центра и три стажера — новички из подразделения внутренних войск. На вторую ночевку группа планировала остановиться как раз в том квадрате.
— С группой есть связь?
— Нет связи, товарищ подполковник.
— А КИПы?
— Один по-прежнему регистрирует жизненную активность. Остальные зафиксировали смерть своих владельцев.
КИП — индивидуальный портативный компьютер, который настроен на конкретного владельца. Военные егеря, уходя на маршрут, надевают КИП на запястье левой руки, как часы, и не снимают ни при каких обстоятельствах. КИП служит одновременно маячком, средством связи наряду с рацией, имеет выход в интернет-сеть АТРИ, выполняет функции ряда приборов, вроде анализатора аномалий, а также посылает в автоматическом режиме сигнал в технический отдел, регистрируя физическое состояние егеря: сердечный пульс, давление.
— Кто?.. — Подбельский не договорил, но техники с полуслова поняли, что хотел спросить подполковник: «Кто из группы жив?»
— Если верить показаниям КИПов, в живых остался только Бедуин. Хотя… — Скворцов помялся.
— Что?
Вместо начальника ответил сержант:
— Бедуина тоже накрыло. По данным КИПа, у него сильный шок, возможна потеря сознания.
— Так… — Подбельский заложил руки за спину, что означало у него крайнюю степень сосредоточености. — Нефедову доложили?
— А как же. — Скворцов со злостью прищурил глаза. — Я вначале позвонил ему, а уж потом тебе.
— И?..
— Никакой спасательной операции не будет, если ты об этом. Я его сразу же прямо спросил, а он… ответил.
— Ясно… Ну-ка дай мне лист бумаги…
Подбельский пристроился за одним из столов, потеснив техника, и начал быстро писать крупным, размашистым почерком:
«Командиру ОБВЕ полковнику Нефедову
ДОКЛАДНАЯ
16 числа девятого месяца 2017 года в 3:05 по местному времени зафиксирована локальная аномальная буря в квадрате 23–12. В указанном районе находится группа капитана Потапова.
Состав группы:
Старший инструктор, капитан Алексей Потапов, позывной Потап;
Инструктор, капитан Сергей Рязанцев, позывной Бедуин;
Стажер, старший лейтенант Анатолий Лескин, позывной Летяга;
Стажер, старший лейтенант Амирхан Савоев, позывной Джигит;
Стажер, старший лейтенант Виталий Гурский, позывной Гаяр.
Прошу разрешения на проведение спасательной операции в указанном квадрате. Готов возглавить ее лично.
…Через некоторое время красный от бешенства Подбельский покинул кабинет Нефедова, вышел в колючую дождливую ночь и попытался закурить, но сигарета долго не желала выбиваться из пачки, а потом закапризничала безотказная до сих пор зажигалка. Подполковник раз за разом пытался высечь огонь, а в голове прокручивался только что состоявшийся разговор.
— Спасательная операция исключена, — решительно рубил ладонью воздух Нефедов. — Ты пойми, там уже некого спасать.
— Есть. Один жив, — возразил Подбельский.