Вакханка

Лайм Сильвия

– А мама?

– И мама тоже живёт отдельно, - ответил Лекс, игриво улыбнувшись.
– Ты боишься, что, когда мы вечером вернёмся ко мне, нам будут мешать? Не бойся, дорогая, в этом доме хозяйничаю только я.

– Твоя самоуверенность просто зашкаливает, - ухмыльнулась я.
– С чего ты взял, что я поеду к тебе?

– Так, предположил, - пожал плечами он, беря мою руку в свою.

И в этом жесте было столько тепла. И ни капли секса. Он улыбался, поглаживая мои пальцы. От этого моё сердце таяло, а я начинала испытывать глупое чувство счастья.

– Что

это за комната у тебя в доме?
– спросила я.
– С экспонатами, которым место в музее.

– Понравились?
– спросил с лёгкой надеждой он.

– Очень, - честно ответила.
– Но я не успела все рассмотреть.

– Ну, может вечером… - хитро улыбнулся он.

– Лекс!..

– Ладно-ладно, - он обнял меня, не давая возможности сопротивляться.
– Некоторое время после института я провел, копаясь в песках, которые когда-то были Элладой.

– Но твои экспонаты очень ценные! Почему они не в музее?

– Потому что большинство их удалось обнаружить, когда уже открылись мои первые клубы. Я стал вполне самодостаточной личностью, чтобы не зависеть от музеев и НИИ. Ну и деньги, конечно, играют большую роль.

Он многозначительно ухмыльнулся.

Я была в шоке.

Такси привезло нас к небольшому уютному зданию, стоящему отдельно от других. Два этажа, необычный дизайн. Отделка из дерева и других натуральных материалов.

У дверей нас встретила девушка с меню и… попросила снять обувь! Я оглянулась по сторонам и обомлела. Весь пол в ресторане был высеян настоящей живой травой!

– О, Господи, - выдохнула я, чуть не наступив на маленькую довольную красавицу.
– А их можно гладить?
– спросила я с восторгом.

Лекс улыбнулся и кивнул.

– И даже кормить можно. Пойдём к столу, приманишь потом её какой-нибудь гренкой.

Мы сели в дальний угол ресторана за уютный столик с мягкой персиковой скатертью. Я долго и восторженно занималась ещё одной уткой, гуляющей поблизости, пока Лекс на своё усмотрение составлял меню нашего ужина.

Это оказался ресторан китайской кухни, на что мягко намекали бродящие повсюду утки. Мой кавалер выбрал для меня копченых мини-осьминогов на подушке из нори, морские гребешки с овощами, стеклянную лапшу по-сингапурски, ассорти из свежих ягод и мороженое с зелёным чаем.

Бутылка сладкого шампанского была очень аппетитно открыта официантом и разлита по бокалам. Я чуть быстрее, чем нужно схватила бокал и отпила половину. Оказалось, что я жутко хочу пить.

– Может теперь дождешься тоста, милая?
– ухмыльнулся Лекс, подливая напиток.

Я скромно опустила взгляд и улыбнулась.

– Прости. За что ты хотел выпить?

Мужчина поднял бокал, в котором золотились всеми оттенками солнца искристые пузыри.

– За мою вакханку, конечно же. За то, что она бросила свои игры в Золушку, перестала убегать. И за то, что я, наконец, её поймал.

Он обворожительно улыбнулся, не сводя с меня ослепительно-топазовых глаз. Раздался звон бокалов, и я выпила ещё половину.

Приятное тепло разлилось по телу. Наколола на вилку маленького кудрявого осьминога и спросила:

– Теперь ты,

наконец, расскажешь мне, как получилось, что ты - танцор, но ездишь на дорогой тачке? Что там за “первые клубы”, которые приносят такой доход?

Я иронично улыбнулась. Лекс сложил руки под подбородком, не сводя с меня вдруг ставшего серьёзным взгляда. А ещё он будто следил за моей реакцией…

– На что?

– Я - владелец сети ночных клубов. Один из них - стриптиз только для женщин.

– Правда?
– пожала плечами я, спокойно закидывая осьминожку в рот. Они оказались дивно вкусными. Почему-то я не удивилась. Может, все ещё не верилось?
– Но это не объясняет твоего танца. Или ты подрабатываешь сам у себя?
– ухмыльнулась я такому предположению. Но Лекс ответил снова вполне серьёзно:

– Не совсем. Никто в “Казанове” не знает, что я - владелец. Иногда я прихожу туда и выполняю какие-то отдельные заказы, которые кажутся мне интересными. Развлекаю женщин, которые приходят в клуб отдохнуть.

– Ты их трахаешь?
– не поняла я, приподняв бровь.

Лицо Лекса приобрело дерзкое и немного хищное выражение.

– Я развлекаю их и развлекаюсь сам. Мне импонирует их натуральность, естественность эмоций и желаний, которые они не стремятся скрыть за какими-то корыстными целями.

– Но это же… как-то… - я не могла найти слов.

– Не беспокойся так сильно, - усмехнулся он.
– Я бываю там не столь уж часто, как ты представила.

– Но ведь это... аморально.

Он приподнял одну бровь.

– А как же ты сама оказалась в таком месте? Да ещё и в приват-комнате с аморальным танцором?

Я немного напряженно промолчала. И, видя моё недовольство, он откинулся назад в кресле и заговорил:

– Знаешь, я не всегда был тем, кто я сейчас, - начал он. А я вдруг поняла, что это первый по-настоящему серьёзный разговор в наших отношениях.
– Не всегда был владельцем состояния в миллионы.

Я напряженно сглотнула, понимая, что таких сумм даже не представляю. И меняет ли это что-нибудь для меня?.. Вряд ли. Но вот теперь я поняла, что, похоже, он говорит правду. Лекс - действительно владеет огромным бизнесом!

– В один момент, когда из грязи я стал тем, кем стал, - продолжал он, сверля меня топазами глаз, - мягко говоря, мой круг друзей изменился.

Его голос стал тревожно-натянутым.

– И не по моей инициативе. Большинство из них исчезли. Женщины, которым прежде я был не интересен, стали вешаться мне на шею, как виноградные гроздья. Догадываешься, почему?

– Из-за денег?

– Очень проницательно, - заметил он с улыбкой.
– Большинство женщин, узнающих мое истинное лицо, начинают скрывать свое собственное. Остаются только деньги. И я стал искать место, где на меня все так же смотрели бы с простым человеческим интересом. А не только финансовым. Это место оказалось моим стрип-клубом. Я устроился инкогнито сам к себе. Предоставил от себя же рекомендации менеджеру. И получил работу без графика и особенных обязанностей. Только то, что входило в мои желания. Как например приват-танец для таинственной незнакомки.