Вакханка
Шрифт:
– По размеру гребня определяется мужественность их особей, – объяснил Лекс то, что удалось понять. – Похоже, тебе достался самый матёрый самец.
Я тонко улыбнулась, не сводя со своего мужчины дерзкого взгляда.
– Матёрый? Ну не без этого.
Мужчина хмыкнул, оценив мою шутку, и мы направились домой. Ближе к выходу посидели в кафешке, выпили по паре Дайкири и вернулись в прохладу немецкого авто. Лекс немного сетовал, что ему пришлось пить “девственный” вариант. Но обещал сегодня вечером исправить это упущение и приготовить
В общем и целом, этот день закончился так же восхитительно, как и начался. Когда солнце клонилось к закату, мы сидели на морском побережье. Солёная вода облизывала белоснежный песок. Его голова лежала у меня на коленях, я перебирала пальцами короткие мягкие волосы, глядя на горизонт. Кувшин с холодной Маргаритой стоял рядом с миской винограда.
– Ты жалеешь о чем-нибудь в своей жизни? – спросила я, задумчиво поглаживая его ушко.
Лекс зажмурился от удовольствия, а потом распахнул свои пронзительные голубые глаза, в которых отражалось небо, и уверенно ответил:
– Да. Я жалею, что не встретил тебя раньше.
Глава 15
Минувшей ночью мой рыцарь уехал в аэропорт и покинул Грецию аж на три дня. Мне было грустно, заранее одиноко и очень тоскливо. Но он обещал, что время пролетит быстро, я не успею и заметить.
Холодильник оказался набит едой, а на столе, несмотря на все мои возражения, осталась лежать маленькая карточка с логотипом National bank of Greece. Лекс долго собирался всучить мне кошелёк с деньгами, но, оценив моё оскорблённое до глубины души лицо, вроде бы передумал. И вот, стоило закрыть за ним дверь и вернуться на кухню, как я поняла: этот мужчина был ещё более упёртым, чем я.
Кредитка самоуверенно возлежала посреди стола, намекая на свою значимость. Она была подозрительного светло-серебристого цвета, напоминающего платину. В нижнем углу – знак Master Card.
Я сразу же решила, что воспользуюсь ей, только если меня украдут и потребуют выкуп. Вот карточкой и расплачусь. Для остального вполне хватит моих собственных средств.
Харлампий остался в полном моём распоряжении, и я могла не беспокоиться ни о чем. Заботливость самого шофёра даже дошла до того, чтобы предложить мне вызывать его посреди ночи. Мол: “Вдруг кирия захотеть покушать?..”
Всю дорогу до кургана Каста я уверяла его, что редко просыпаюсь ночью с желанием чего-нибудь перекусить. Тем более чего-нибудь такого, чего нет в моём собственном холодильнике. И на мой вопрос: “С чего он решил, будто мне что-то может так резко понадобиться?”
Харлик отвечал:
– Я работаю на кириоса Александера уже не первый год. И, признаться, некоторые... “гостьи” хозяина иногда звонили, чтобы просить меня съездить в магазины.
Я слегка скривила губы.
– И, что они просили купить?
– Ну, иногда – вино, иногда – фрукты или ягоды.
– Понятно, – кивнула я.
Да, с этим придётся как-то смириться. Я и не рассчитывала, что буду у Лекса первой. Но все же напоминание
– Харлик, – медленно проговорила я. – Пожалуйста, постарайся в будущем не упоминать при мне этих “гостий”. Хорошо?
Мужчина сделал бровки испуганным домиком, осознав, что был немного не корректен.
– Конечно, кирия! Тем более что и гостьи-то они быть не очень хорошие. Одна вообще изменить хозяину с его лучший товарищ! Но я опять болтать! Прошу простить…
– Минутку, – остановила я его, – Лексу девушка изменила с другом? – Лицо шофёра на мгновение покраснело.
– Да, увы. Случиться такая неприятность!
– А давно это было? – я нахмурилась, чувствуя одновременно и гнев, и сочувствие. Странно.
– Может с полгода назад, – пожал плечами Харлик. – Плохая была женщина. Ей быть нужны только деньги…
Я задумалась. И почему Лекс не рассказывал мне об этом раньше? Хотя, мы сознательно не касались темы прошлых отношений.
С другой стороны, становились понятны все те вскользь брошенные им фразы о том, что женщины слишком часто обращают внимание лишь на внешнюю роскошь.
– А долго он встречался с этой… дамой, перед тем, как она ему изменила? – решила я все-таки узнать детали.
Может все не так плохо, и они были не очень близки.
– Год, – сказал, как отрезал Харлампий.
Тогда, вероятно, для Лекса это был не просто секс. И все же я никак не могла понять, как вообще такому мужчине, как Александр Алферов, можно изменить?
Я вспомнила его резкий, уверенный профиль, обжигающий топазовый взгляд, широкую грудную клетку, за которой спокойно могли спрятаться две меня. И не понимала. Зачем изменять такому мужчине? Загадка.
Весь сегодняшний день мы вычищали песок из второй залы усыпальницы. Две статуи Кариатид были полностью освобождены нами и установлены на свои места – перед входом в это самое помещение. К концу дня мы занимались остатками породы, освобождая дивную мозаику пола.
Здесь, в отличие от простой плитки первой залы, мельчайшими разноцветными квадратиками был выложен рисунок.
Несмотря на сотни лет, что утекли с тех пор, как руки мастеров творили это произведение искусства, краски все ещё сохранили свой цвет и глубину.
На широком участке пола примерно три на пять метров был изображён древний мифологический мотив – похищение Аидом, богом подземного царства, Персофоны, дочери богини плодородия. Довольно красивая, на мой скромный взгляд, история. Деметра тосковала по своей дочери, которую Зевс отдал в жены страшному повелителю мёртвых. Она бродила по миру в человеческом обличии и, не переставая, проливала слезы. А земля, в ответ на скорбь богини, превращалась в холодную бесплодную пустыню. Ровно до тех пор, пока Аид по настоянию все того же Зевса не вернул свою красавицу жену из царства тьмы. Деметра возрадовалась возвращению дочери, и на земле снова воцарилось лето.