Вакуум

Македонов Дмитрий

Владимир кинул куртку на диван и последовал на балкон, но с каждым шагом столь сильное желание забыться в сериалах таяло. Оказавшись на любимом кресле, купленное им за самую высокую цену, отмеченную в магазинах скучным белым цветом, сержант и вовсе осознал, что пиво и компьютер не дадут ему радости. В груди повис камень, тяжелый камень, который невозможно снять ни таблетками, ни любыми развлечениями. Камень, химический состав которого включал страх… и совесть.

Он долго сидел в темноте, вглядываясь в холодное небо. На коленях спал пушистый кот. В голове прокручивался разговор с капитаном. Вдруг лежащий в кармане телефон завибрировал. Владимир вытащил его и увидел надпись: «Мама». Редко она ему звонила. Редко, потому что сержант

в зоне действия сети почти не появлялся. Провёл по экрану, ответил.

— Да, мам.

— Ну, наконец-то. — послышался знакомый, прибавивший в хрипотце голос. — Я уж думала, сгинул где.

— Нет, я никуда не денусь. Нам ещё всей семьей на Сицилию ехать.

Послышался смех.

— Ну, фантазёр…

Но это были не фантазии. Владимир не хотел тратиться на мелочи и уже давно копил деньги на большое путешествие. Правда, ни он, ни отец за границу так просто попасть не могли.

— Как там папа? С тобой?

— Опять отправили! — послышался раздосадованный голос. Владимир сразу вспомнил её недовольное резкое движение рукой. Улыбнулся. — Месяца на три аж под Урал.

Сержант тут же сел на край кресла. Глаза потеряли ориентир, в груди похолодело.

— Куда именно? — переменился его тон.

— Под Екатеринбург куда-то. А что такое?

— Надолго?

— Говорю же, месяца на три.

— А связи с ним нет?

— Ой! Какая там связь, сына! Ты же сам понимаешь!

Вот так и бывает, когда ты не хочешь идти к бездне, а бездна появляется прямо перед тобой. Да, почва, на которой стоял Владимир после разговора с капитаном, была рыхлой, но сейчас не стало и её. Отец уже пять лет как ходил в майорах и часто отправлялся в командировки. Служил он в войсках связи, ничего необычного. Именно поэтому Владимир понимал, что в случае какого-либо ЧП эвакуировать и спасать майора из отдалённой мало значимой части связи вряд ли будут в первую очередь. Если вообще будут. Что оставалось?

Придётся сделать хоть что-то, промелькнул правильный ответ.

— Вова? — спросила мать после долгой паузы. — Ты здесь?

— Да, — взбодрился сержант. — Да, я здесь.

— Когда ты освободишься-то? Ждём не дождёмся твоего приезда.

Да, он постоянно обещал, что приедет домой. Собирался сделать это под конец отпуска, но, судя по всему, отпуск откладывался.

— Скоро мама. Скоро. — соврал он. — Мне нужно идти. Позвоню ещё попозже, ладно?

Она ответила, и сержант сбросил вызов. Судьба пошла против него. Отказаться от тяжелой миссии можно, но вот допустить угрозу жизни отца нельзя. Никак нельзя. Владимир поискал по карманам карточку с номером. Он заторопился, не обнаружив её в одном, в другом кармане, пока не отыскал её среди ключей и мелочи. Набрал номер.

— Неправильно набран номер… — послышалось на другом конце провода.

— СОФЗ. — прервал он «автоответчик».

Небольшая пауза.

— Соединяю, — голос тот же, но не механический.

Пару гудков и Владимир услышал знакомый голос:

— Да? Это тот, о ком я думаю? — спросил капитан.

— К сожалению для меня… — признался Владимир. — Что нужно делать?

Он получил информацию.

На следующий день после бессонной ночи он покормил питомцев, оставил одну из банковских карт на столе, рядом положил записку для соседки. Говорил, что уже может не вернуться. Сержант схватил неразобранную сумку. Тоскливым взглядом окинул любимый угол и вышел.

Чтобы уже сюда никогда не вернуться.

V

Знакомство

Середина февраля 2028 года.

Объект специального назначения

при Министерстве Обороны.

Центральный Урал.

Владимир редко бывал в подобных помещениях, один в один похожих на вип-залы кинотеатров: небольшой ряд сидений, полумрак и светящийся проектор где-то за спиной. Зал

постепенно наполнялся солдатами, превосходящий сержанта как по росту, так и по силе. Они смеялись, хлопали друг друга по плечам и не видели сидящего на крайнем месте последнего ряда новичка. В зал зашло по численности два отделения солдат, одетых в черную повседневную форму и двое непохожих на них молодых людей в гражданском: девушка и парень, которые держались ото всех особняком; и ещё один парень в обычной темно-зелёной форме, расположившийся к Владимиру ближе всех. Два отделения, человек двадцать солдат, разнесли по залу шум, подняли хохот, и только четверо незнакомых друг с другом людей молчали, расположившись на последних рядах. Владимир пока не знал, что те двое гражданских — это кандидаты биологических наук Олеся Цаер — девушка со строгим хвостом на голове, и Антон Демидов — её патлатый коллега, влюблённый в учёную, словно пубертатный подросток; находившийся на середине последнего ряда парень в тёмно-зеленой форме — военный корреспондент Николай Антипов, стоявший на счету у человека, который спустя несколько минут после заполнения зала взошел на небольшую сцену перед экраном. Завидев солдата со звёздами полковника, в зале тут же воцарилась тишина, солдаты мигом встали по стойке «смирно». Владимир и тот корреспондент чуть помедлили, но последовали их примеру. Учёные с места не сдвинулись.

— Вольно! Садись!

Команда повторилась: то был голос капитана, оставшегося незаметным для Владимира, ничего за широкими спинами солдат не замечавшим.

Солдаты расселись по своим местам, не производя ни звука, пока офицер раскрывал толстые папки на трибуне. Найдя нужную страницу, он надел очки и оглядел зал. Неизвестно по какой причине, но он задержал своё внимание на проекторе, скромно выглядывавшим из-за стены. Пока в зале стояла тишина, Владимир успел заметить капитана, прижавшегося к стене правее и дальше от трибуны, а затем услышал короткий кашель и ровный напряженный голос полковника внутренних войск.

— Не буду долго говорить. Дело куда более важное, чем всё, что было у каждого из вас до этого дня. Слайд! — позади, в комнате механика что-то щёлкнуло, и пустой белый экран сменился спутниковым изображением бескрайнего сочно-зелёного леса. — Это, — указал на изображение полковник, — кусок центральной части Западносибирской равнины в сентябре две тысячи двадцать седьмого года. Слайд! — щелчок повторился, и на экране появился тот же лес, но погруженный в снега, а прямо по центру изображения появилось чёрное пятно. — Здесь спутник заснял точно такую же часть местности, но уже в ноябре прошлого года. Как видите, здесь, — полковник взял указку и поставил её на пятно, — появилась странная аномалия… Чёрный мёртвый лес прямо посреди снегов… Поэтично. Слайд!

Щелчок, и перед зрителями появилась, судя по всему, та же самая местность, вот только пятно стало в разы больше. Владимир ещё больше напрягся, когда на границе периферийного зрения заметил, как женщина-биолог подсела на край сидения, внимательно изучая изображение.

— А это… — продолжал полковник, — декабрь прошлого года. Слайд! — щелчок, и пятно стало ещё больше. — Слайд! — щелчок, и клякса занимала чуть ли не всю поверхность фотографии. — Как вы можете видеть, эта зона, предварительно названная нами «пятном», увеличилась за четыре месяца с одного километра в диаметре до тридцати километров, и прогрессия эта ошеломительна…

Владимир глянул на биологов, которые очень тихо и очень аккуратно перешептывались друг с другом. Взгляд его коснулся и проектора, где стоял неизвестный ему механик.

— По предварительным данным, «пятно» появилось по причине проводившихся на местности исследованиям по поиску входов из нашей Параллели в иную, в Третью Параллель. Возможно, источником распространения заразы стал именно НИИ, находившийся прямо посреди чащи. На спутнике его не увидишь: координаты имеются, но на вертолётах туда не подобраться и на парашютах не спустится.