VALENT.TXT

Андрей ВАЛЕНТИНОВ

Рассказы

БОЛЬШАЯ ВСТРЯСКА ЗОЛОТАЯ БОГИНЯ ДЕЖУРСТВО ПО ГОРОДУ ПОСЛЕНИЙ ГЕРЦОГ ПОДАРОЧЕК СОБРАНИЕ ОПТОМ ПСИХ ЗАВЕЩАНИЕ КОМИССАРА ФУХЕ ДИССЕРТАЦИЯ КОМИССАРА ФУХЕ С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ! МЕТОДИКА ФУХЕ ВЕЛИКАЯ ПРОПАЖА КАМПАНИЯ ТРУБА ЮБИЛЕЙ

Андрей ВАЛЕНТИНОВ

ПОСЛЕНИЙ ГЕРЦОГ

1. ГЕРЦОГИНЯ И ЕЕ ОТПРЫСК

– Мой сын!
– внушительно произнесла герцогиня, обращаясь к Фердинанду.
– Обстоятельства вынуждают меня сообщить вам, что ваша мать вами крайне недовольна!

– Увы, маман,- вздохнул тот, к кому были обращены эти упреки,- вы, вероятно, правы, но давайте

отложим разговор на потом. Я спешу, извините, маман.

Этот вполне великосветский разговор происходил отнюдь не в дворцовых покоях, как это можно было бы предположить, судя по титулам участников беседы. И это был даже не номер более-менее приличного отеля. Увы, герцогиня вынуждена делать выговор своему единственному сыну Фердинанду в облезлой комнатенке дешевых меблирашек "Аретуза", расположенных на окраине одного из городов великой, хотя и нейтральной державы.

– Нет, сын мой,- продолжала герцогиня,- я не имею возможности откладывать этот печальный разговор. Ваши дела, Фердинанд, вполне могут подождать. Итак, мой сын, я вами крайне, повторяю, крайне недовольна! Вы позорите наш род!

– Увы, маман,- проговорил Фердинанд, с некоторым сарказмом поглядывая на герцогиню, величественно расположившуюся на колченогом стуле,- больше, чем опозорили наш славный род мои предки, я его скомпрометировать не способен.

– Вы все шутите!
– гневно произнесла герцогиня.
– А между тем шутить бы вам не следовало! Вы, Фердинанд Фуше, герцог Отрантский, последний отпрыск великого рода, ведете жизнь бессмысленную и крайне рассеянную! Вы не учитесь!

– Увы!
– вновь вздохнул последний отпрыск великого рода.

– Да, вы совершенно не образованы, а вам уже семнадцать лет! Вы не имеете профессии и не стремитесь ее иметь...

– Увы, маман,- понурил голову герцог Фердинанд и закурил окурок, припрятанный в кармане.
– Я действительно не имею профессии...

– Вы, сын мой, не знакомы с основами математики, философии и литературы. Вы безграмотны в правовых вопросах! Вы невежа! Вы не умеете держать себя в обществе! Вы курите в присутствии матери!

– Я не в затяжку,- пробормотал Фердинанд, но курить не прекратил.

– Вы позорите себя и меня, вашу родительницу! Не далее, как вчера, вы вели себя крайне, я подчеркиваю, крайне невежливо в гостях у герцогини Беневентской и грубо обошлись со своей невестой герцогиней Софи. Вы несносны, сын мой, и я с ужасом думаю о вашем будущем. Да, о вашем и о будущем нашего рода!

– Все, маман?
– вежливо спросил Фердинанд, усаживаясь на потертое одеяло, которым была застелена кровать с продавленной панцирной сеткой. Если все, то позвольте мне ответить.

– Будьте любезны, Фердинанд,- разрешила герцогиня,- и будьте благоразумны.

– Вы правы, маман,- произнес юный герцог,- я весьма слабо знаком с названными дисциплинами, да и признаться, не спешу знакомиться. Зато я неплохо знаю историю нашего великого, как вы сказали, рода и позволю себе напомнить кое-что из нее. Итак, после того, как основателя нашего рода Жозефа Фуше, герцога Отрантского вышибли за государственную измену из Франции и нашу семью приютила эта великая нейтральная держава, все четыре поколения герцогов только и делали, что транжирили миллионы, похищенные герцогом Жозефом у императора Наполеона. Кончилось это

тем, что ваш уважаемый супруг, а мой не менее уважаемый родитель герцог Жан прокутил и продул в "фараон" остатки своих и все ваши деньги, маман, после чего имел, увы, глупость записаться во французский иностранный легион и сгинуть без вести где-то на Марне. И теперь мне, последнему герцогу Отрантскому, приходится заниматься мелкой уголовщиной, чтобы прокормить себя, да и вас, маман. По-моему, род, начавшийся со шпиона и закончившийся уголовником, не так уж безнадежен. Моя рассеянная жизнь опять-таки, увы, это единственная возможность заработать. А что касается герцогини Софи, то я лучше женюсь на официантке Мари из ресторана "Козочка": она симпатичнее да и денег у нее больше. Засим позвольте откланяться и расстаться с вами дней на пять, поскольку мне предстоит поездка в Париж. Позвольте оставить вам триста франков на текущие расходы. Это все, что у меня пока есть...

– Мой сын!
– проговорила герцогиня.
– Вы говорите страшные вещи. Вы оскорбили память герцога Жозефа. Вы неуважительно отозвались о вашем дорогом отце и вы не смеете говорить так о герцогине Софи. Не забывайте, что об этом браке договорились еще ваши отцы.

– Я уже об этом слышал, маман,- несколько рассеянно промолвил Фердинанд. Поцеловав герцогине руку, он двинулся к выходу и, на ходу бросив: "О ревуар, маман!",- исчез из комнаты.

– О, святой Дени!
– прошептала герцогиня.
– Не дай нашему роду угаснуть столь бесславно!

Она несколько минут, сцепив руки, глядела в давно потрескавшийся потолок, затем встала со стула, аккуратно пересчитала деньги, оставленные сыном, и направилась на улицу, решив первым делом оплатить счет бакалейщику и сходить в парикмахерскую, где ее светлость не была уже полгода.

2. КОМПАНИЯ

Неподалеку от входа в "Аретузу" герцога Фердинанда уже давно и с явным нетерпением ожидали двое молодых людей.

– Наконец-то,- буркнул первый, завидев строптивого сына герцогини. Где тебя черти носили, Фред?

Фред, ибо в этой компании титулов не признавали, а имя Фердинанд было слишком уж громким и несовременным, вытащил из кармана своего изрядно потрепанного пиджака пачку "Синей птицы", закурил и с достоинством пожал плечами.

– Пришлось побеседовать с маман. Задержался. Сожалею, Аксель.

Собеседником Фреда был Аксель Кинг - мрачноватого вида верзила лет двадцати пяти - лидер их небольшой компании.

– Что, опять пилили?
– посочувствовал второй - весьма потертый и непохмеленный парень лет двадцати с ранними морщинами на синюшного вида физиономии. Это был потомок эмигранта из России Шура Гаврюшин, которого все здесь звали Габриэлем Алексом.

– Немного,- чуть скривился Фред.
– Так, позудела моя старуха про честь нашу родовую. Да чего там, пошли!

Все трое направились к центру города.

– Честь рода!
– хмыкнул Габриэль.
– Мой папашка из купцов, но и он, как чекалдыкнет по маленькой, начинает про лавки наши да про пароходы вспоминать. Меня все хочет в коммерческий лицей пристроить, чтоб, когда мы в Россию вернемся да манатки нам вернут, я мог бы дело продолжить.

– Как же, вернут,- хмыкнул Кинг.
– Прямо вот сейчас большевики декрет издадут!