VALENT.TXT
Шрифт:
Фухе, как лев, защищал интересы своего отдела. Он дошел до министра, он разбил кулаком стол вице-президента, но все было тщетно: денег у Великой Нейтральной Державы не было. Наконец, уже под Рождество, Фухе притащил из канцелярии президента желтый листок мерзкого вида, содержавший разрешение - ввиду чрезвычайных обстоятельств - продать кое-что из казенного имущества, дабы несколько сгладить остроту проблемы. Оставалось решить, что, собственно, продать.
Мебель продали еще летом. За ней последовали шторы, комплекты парадной формы и даже пепельницы. Оставался любимый компьютер Левеншельда,
– Может, картотеку продадим?
– предложил Уве Лист.
– Бандюгам? все-таки информация...
– Разве что...
– вздохнул сержант Верди.
– Хотя они, похоже, и так в курсе. Раньше надо было...
Содержимое картотеки Верди загнал Леопольду-младшему еще в октябре.
– Да, кисло,- подвел итог Лист, соображая, что пора подаваться обратно в налетчики.
За дверью загремели тяжелые командирские шаги. Офицеры привычно вскочили. Фухе вошел своей обычной шаркающей походкой, слегка пошатываясь от праздничной дозы, принятой в "Кроте". Посмотрев на замерших в ожидании коллег, он выждал минуту, а затем хмыкнул и бросил на стол толстую пачку национальных "престижей":
– По миллиону на каждого, ребята!
– Ура-а-а-а!!
По миллиону, конечно, было мизером, едва хватало на пару бутылок водки, но все же побольше, чем платило родное государство.
Деньги были поделены с быстротой, невиданной даже в поголовной полиции. Офицеры, удовлетворенно переглядываясь, засобирались домой.
– Как всегда, второго?
– уточнил у шефа ветеран Лист.
– Гм-м,- неопределенно пробурчал комиссар.
Это было настолько странно, что все замерли, а Левеншельд, уже заносивший ногу над порогом, нерешительно оглянулся и отступил назад.
– То есть как, шеф?
– удивился Верди.
– Нам выходить первого?
– Вы это... ну, того...
– Фухе был смущен, что вообще-то бывало только раз в год, и то по случаю високоса.
– Можете не спешить. Ну, дома, что ли, посидите... Кроссворды опять же...
"Грипп, что ли?" - подумал Левеншельд, а у невежливого Листа мелькнула непочтительная мысль о приступе застарелой шизофрении.
– В общем, не спешите,- повторил комиссар.
– Я это... Ну... В общем, продал...
– Что продали?
– не выдержал нетерпеливый Верди.
– Все продал! Все управление - от фундамента до крыши! Фирме "Алекс и Шелтоух" - под офис! Ясно?
И тут на окаменевших сотрудников поголовки навалилось свинцовое молчание. Наконец, минут через пять, кто-то осмелился проблеять:
– А... работа как же, шеф?
– Новый год - новые проблемы,- философски заметил комиссар. Поспешите, ребята, а то сейчас мебель заносить будут...
В коридоре уже грохотали тяжкие шаги грузчиков. "Алекс и Шелтоух" вступали в свои законные права, опережая спешивший в управление поголовной полиции Новый год...
Андрей ВАЛЕНТИНОВ
ПСИХ
Свет был неярким: городская электростанция в очередной раз перешла на режим экономии. В желтом свечении единственной
Фухе сидел за пустым столом и решал тяжкую проблему. Ему предстояло закурить последнюю "Синюю птицу", чудом сбереженную им специально к 31 декабря. И теперь следовало решить главное - чем разжечь любимую сигарету. Фухе вытянул из кармана кучу национальных престижей, полученных в последнюю зарплату. Мелочь он отверг сразу и положил рядом банкноты в 500 и 1000 престижей. Он хорошо знал, что 500-престижка горит ровно и красиво, но в огне от 1000-престижки то и дело проскальзывают волнующие зеленоватые огоньки: сказывается наличие высшей степени защиты.
Комиссар достал огниво и хотел было решить вопрос простым выкидыванием орла-решки на своем полицейском жетоне, как вдруг загремел давно отключенный телефон. Фухе подивился великому чуду и снял трубку.
– Комиссар! Это вы?
– слышимость не позволяла определить личность звонившего.
– Комиссары в России!
– с удовольствием заметил Фухе и не без содрогания подумал, что включение телефона в новогоднюю ночь - не лучший из подарков.
– Сейчас... машина... срочно,- возгласила трубка, и Фухе пожалел, что в Великой Нейтральной Державе все еще оставался неприкосновенный запас бензина.
В кабинете министра собрались почти все, кого можно было найти в эту ночь - начальники отделов, сотрудники госбезопасности, референты президентской канцелярии и даже известный хиромант-гадалка Дебил-Жлоба Ставропольский. Министр Кароян был суров и краток:
– Мы не выпьем сегодня шампанского,- начал он.
– Санта-Клаус не найдет нас в эту ночь. Тяжкий крест долга повелевает нам заняться спасением Отчизны...
– В третий раз за неделю,- добавил кто-то, но всем остальным было не до шуток.
Встал белый, словно исчезнувшая из магазинов сметана, замминистра финансов и сообщил, что неведомая, но грозная банда фальшивомонетчиков готовится уже завтра, в первый день очередного года Великого обновления, выбросить на рынок миллионы фальшивых банкнот.
– И это будет конец света,- подытожил Кароян и выжидательно посмотрел на цвет сыска, замерший перед грандиозностью задачи.
– Найти, обезвредить и спасти Отчизну.
– Какие банкноты?
– уточнил вечно трезвый Левеншельд, мучительно ожидавший три бутылки импортного кефира в собственном холодильнике.
– Банкноты - по десять "престижей",- сообщил чиновник безнадежным тоном.
Фухе встал. Ему хотелось домой. Ему надоели экстренные совещания по спасению Отечества.
– Слушай, Кароян,- воззвал он, прикидывая сколько времени осталось до боя курантов.
– Сколько в Столице умельцев?
– Восемнадцать,- вздохнул Кароян.
– Всех не проверишь...
– И не надо,- заметил комиссар Фухе.
– Герберт, позвони в психлечебницу - кто из этих орлов состоит на учете?
Через пять минут стало известно, что Кривой Герцог Фру давно уже амбулаторно лечился в городском дурдоме. Еще через полчаса опербригада изымала у негодяя контейнеры с фальшивыми банкнотами...