Валентин Катаев
Шрифт:
Костя страдальчески съежился, зажмурил глаза и вдавил голову в плечи.
— Почему вы сидите в таком одиночестве? Нет, кроме шуток, — как вас зовут? Гм… Разрешите в вашем присутствии есть грушу? Молчание — знак согласия, не так ли? Мы где-то с вами встречались… Что? Вы, кажется, молчите? Нет, кроме шуток, почему вы такой грустный? Давайте я вас расшевелю…
— Ой! Только, ради бога, не надо меня расшевеливать. Тетенька, я больше не буду. Никогда. Клянусь ва…
С этими словами опытный Костя сорвался
— Постойте! Я хочу вам что-то сказать! Погодите! — слабо крикнула ему вслед девушка.
Но Костя был уже далеко.
Девушка тяжело упала головой на спинку скамьи и зарыдала.
— И так… вот… всегда, — бормотала она сквозь слезы, стуча кулачком по скамье, — всегда! всегда! всегда! Ох, за что я такая несчастная!..
И холодное осеннее солнце видело в тот день, как девушка рвала на мелкие кусочки последний номер недочитанного иллюстрированного журнала и сладострастно запихивала его в урну, где еще дымился окурок, брошенный красивым Костей.
Собачья жизнь
Наскоро насвинив в Аркосе и разорвав дипломатические отношения с СССР, Чемберлен сунул отмычки под подушку, деловито сел на извозчика и поехал устраивать очередной антисоветский фронт.
— Вези ты меня, брат извозчик, сначала во Францию, к господину Бриану. Где живет господин Бриан — знаешь?
— Помилуйте, вашсиясь. В прошлом году возил. Как же-с!
— Ну так вот. У Бриана я задержусь минут на пятнадцать-двадцать, не больше, устрою кое-какие антисоветские делишки, а потом поедем, братец ты мой, к господину Штреземану в Германию. Где живет господин Штреземан, знаешь?
— Помилте! В прошлом году возил.
— Гм! Так вот! У Штреземана я посижу самое большее пять минут, обделаю там один маленький дипломатический разрывчик с СССР, и после этого, дорогой ты мой извозчик, поедем мы с тобой…
— К господину Муссолини, в Италию-с…
— Верно, извозчик. Откуда ты знаешь?
— Помилте! В прошлом году возил. Вы, вашсиясь, об эту пору аккурат каждый год ездите антисоветский фронт налаживать. Хе-хе! Пора, кажись, знать. Хи-хи!
— А ты бы поменьше языком молол, извозчик, — сухо заметил Чемберлен, — не твоего это ума дело. Да. У Муссолини посижу максимум две минутки, организую небольшой взрывчик советского посольства, а оттуда повезешь ты меня, извозчик, прямым сообщением в Румынию. Военное снаряжение там надо забросить в одно местечко возле границы.
— В Польшу заезжать не будете?
— Пожалуй, заеду на обратном пути. Ну-с…
— Н-н-но. милая! И-ex! С горки на горку, барин даст на водку!.. Пошевеливайся…
Чемберлен
— Ба! — воскликнул Бриан. — Сколько лет! Сколько зим! Какими судьбами! Очень, очень рад вас видеть! Сердечно тронут. Чаю? Кофе? Какао? Садитесь, садитесь.
— Мерси. Я на одну минуточку. Внизу ищет извозчик. У меня к вам небольшое дельце.
— Бога ради! Ради бога!
— Антисоветский фронт. Как вы на этот счет?
— Ну, как вам сказать. Оно конечно… Может быть, все-таки чаю стаканчик выпьете? А? Отличный китайский чай! Усиленно рекомендую.
— Мерси.
— Мерси «да» или мерси «нет»?
— Мерси нет.
— Чашечку, а?
— И не просите. Китайский чай действует на сердце. Опять же — внизу извозчик.
— А вы отпустите извозчика. Посидим, поболтаем. Так редко, знаете, приходится поговорить с интеллигентным человеком. Кстати, вы слышали последнюю политическую новость — Авереску проворовался.
— Что вы говорите! А я как раз собрался сегодня к нему заехать. Гм… И много, простите за нескромный вопрос, спер?
— Строго говоря, он еще не кончил красть: мебель и пианино из министерства не вывезены. Но по предварительным подсчетам…
— Печально, печально… Ну-с, впрочем, не будем отклоняться. А то у меня внизу извозчик, знаете ли… Так как же насчет фронтика?
— Какого фронтика?
— Да единого же антисоветского? А? Как вы на сей предмет?
— Единого… Антисоветского? Гм… Что же… Цель не вредная… Да! Чуть не забыл! Как вам нравится Лендберг?
— А что такое?
— Как что такое! Да вы, батенька, газет, что ли, не читаете? Через Атлантический океан, на аэроплане, шельма. перелетел — и ни в одном глазу! Вот эт-та трюу-ук! Так вы, значит, от чаю решительно отказываетесь?
— Решительно. У меня извозчик внизу стоит.
— А вы плюньте в извозчика. Постоит и перестанет. Нс в извозчике счастье. Посидим, поболтаем, чайку попьем. Чаю хотите?
— Мер-рси…
— Мерси «да» или мерси «нет»? То есть, пардон, я совсем забыл, что вы не пьете чаю. Между прочим, нашему общему другу Штреземану врачи тоже категорически запретили крепкий чай. Не знаю, как он теперь, бедняга, выкручивается, прямо анекдот.
— А что такое?
— Да как же! Посудите сами. Сегодня у него обедает Чичерин. А Чичерин после обеда ужасно любит чешку попить. Интересно зна…
— Постойте! Что вы говорите! Я как раз от вас собирался ехать к Штреземану. А там, оказывается, Чичерин. Гм… Ужасная неприятность. Н-да, история! Придется в другой раз заехать. Ничего не попишешь. Между нами говоря, не нравится мне почему-то Чичерин. Несимпатичный человек. Куда ни сунешься — всюду Чичерин. Ну, так как же?
— Это насчет чего?