Валентин Понтифекс

Силверберг Роберт

– Данипьюр? Что он хочет от нее?

– Прощения.

– Прощения за что, И-Уулисаан?

– За все преступления его народа против нашего.

– Тогда он сошел с ума.

– Некоторые из его спутников тоже так думают. Другие говорят, что это единственный путь Валентина – ответить на ненависть любовью.

Наступила еще одна продолжительная пауза.

– Он не должен говорить с ней, И-Уулисаан.

– Я тоже так считаю.

– Сейчас не время для прощения. Сейчас – время борьбы, иначе у нас не будет победы. Я не допущу его к ней. Они не должны встретиться. Он может попытаться достичь компромисса, а компромисса быть не должно!

– Я

понимаю.

– Победа уже почти за нами. Правительство разваливается. Разрушается установленный порядок вещей. Знаешь ли ты, И-Уулисаан, что появилось уже три лже-Коронала? Один объявился в Кинторе, другой – в Ни-мойе, а третий в Дулорне.

– Это правда?

– Абсолютная. Неужели ты ничего не знаешь?

– Ничего. Думаю, что и Валентин ни о чем подобном не подозревает. Мы здесь очень далеко оторвались от цивилизации. Три лже-Коронала! Это начало их конца, Фараатаа!

– Мы тоже так думаем. Все складывается для нас удачно. Болезни продолжают распространяться. С твоей помощью, И-Уулисаан, мы смогли найти способы противостоять мерам, принимаемым правительством, и даже ухудшить обстановку. Цимроель повержен в хаос. На Алханроеле появляются первые серьезные трудности. Победа за нами!

– Победа за нами, Фараатаа!

– Но мы должны перехватить Коронала по пути в сторону Иллиривойна.

Назови, если сможешь, ваше точное расположение.

– Три дня мы двигались на флотере к юго-западу от Пилиплока в сторону Стейша. Я слышал, как кто-то сегодня говорил, что до реки нам осталось не больше двух дней пути, возможно, меньше. Вчера Коронал с несколькими спутниками покинул караван и ушел вперед. Сейчас они должны быть уже где-то там, недалеко от реки.

– А как он собирается переправляться?

– Этого я не знаю. Но…

– Давай! Хватай его!

При этом неожиданном выкрике контакт с Фараатаа полностью прервался. В темноте появились две громадные фигуры и навалились на метаморфа.

Изумленный, застигнутый врасплох, И-Уулисаан вскрикнул.

До него дошло, что его схватили воительница-великанша Лизамон Хултин и свирепый, лохматый скандар Залзан Кавол. Вроон Делиамбр находился на безопасном удалении; его щупальца извивались самым причудливым образом.

– Что вы делаете? – возмутился И-Уулисаан. – Это произвол!

– Ага, так и есть, – бодро ответила амазонка. – Никаких сомнений, что это и есть произвол.

– Отпустите меня сейчас же!

– Можешь не надеяться, шпион! – рявкнул скандар.

И-Уулисаан отчаянно пытался освободиться от нападавших, но в их руках он был всего лишь беспомощной куклой. Его охватила паника, и он почувствовал, что ему уже не удается сохранить свое прежнее обличье. Но он ничего не мог сделать, чтобы восстановить форму, хотя утрата самоконтроля вела к тому, что он появится в своем истинном виде. Пока они держали его, он вертелся и извивался, стремительно проходя целый ряд видоизменений, превращаясь то в одно, то в другое существо, то ощетиниваясь шипами и колючками, то становясь длинной змеей. Контакт с Фараатаа забрал у него столько энергии, что он не мог ничего поделать, не мог даже вызвать какую-нибудь защитную реакцию вроде электрошока, и кричал и рычал в отчаянии, пока вроон не поднес к его лбу щупальце и не оглушил мысленным ударом. И-Уулисаан обмяк и остался лежать в полубессознательном состоянии.

– Надо доставить его к Короналу, – сказал Делиамбр. – Мы допросим его в присутствии Лорда Валентина.

4

Во время

поездки к Стейшу в западном направлении с передовым отрядом королевского каравана Валентин увидел, что окружающий пейзаж резко меняется с каждым часом: однообразие Гихорны сменилось таинственным буйством дождевого леса Пьюрифайна. Позади осталось неряшливое побережье с его дюнами и песчаными наносами, редкими пучками зубчатой травы и чахлыми деревцами с вяловатыми желтыми листьями. Теперь песка в почве было все меньше, она становилась все плодородней, темней, была, очевидно, способна поддерживать пышную растительность; в воздухе больше не ощущалось пряного морского запаха, но теперь в нем появился сладковатый, мускусный аромат джунглей. Но Валентин понимал, что и это – лишь переходная местность.

Настоящие джунгли были еще впереди, за Стейшем, царство туманов и неизвестности, густой темной зелени, окутанных дымкой гор и холмов: королевство метаморфов.

Примерно за час до сумерек они добрались до реки. Первым здесь оказался флотер Валентина, а остальные два появились через несколько минут. Он подал знак их капитанам, чтобы они встали параллельно берегу. Потом вышел из своего флотера и подошел к воде.

Валентин имел причины хорошо запомнить эту реку. Он появлялся здесь в годы изгнания, когда со своими товарищами-жонглерами спасался бегством от гнева метаморфов Иллиривойна. Теперь он вновь стоял перед стремительным потоком Стейша и мысленно возвращался во времена той бешеной поездки по раскисшему от дождей Пьюрифайну, кровавой схватке с засадой Изменяющих Форму, после которой их спасли похожие на обезьян маленькие лесные братья, что вывели Коронала к Стейшу. А потом – ужасный, злополучный сплав на плотах по бурной реке среди грозных валунов, водоворотов и течений в надежде добраться до безопасной Нимойи…

Но сейчас здесь не было ни водоворотов, ни остроконечных скал, рассекающих кипящую поверхность воды, ни отвесных каменных стен вдоль берега. Течение было быстрым, но гладкая поверхность воды не вызывала сомнений в возможности переправиться.

– Неужели мы добрались до Стейша? – спросила Карабелла. – Эта река совершенно не похожа на ту, что доставила нам столько хлопот.

Валентин кивнул.

– Все хлопоты остались на севере. Тут она выглядит гораздо пристойней.

– Но не слишком ласково. Мы сможем переправиться?

– Должны, – сказал Валентин, вглядываясь в отдаленный западный берег и лежащий за ним Пьюрифайн.

Начинало смеркаться, и в наступающей темноте земли метаморфов казались неприступными, недостижимыми. У Коронала опять стало портиться настроение.

Уж не безрассудство ли, подумал он, вся эта отчаянная экспедиция в джунгли? Возможно. Возможно, единственным результатом всей этой затеи с походом за прощением королевы метаморфов станут насмешка и стыд. И, возможно, тогда лучшим, что он только сможет сделать, будет отречься от престола, которого он никогда особо и не домогался, и передать власть кому-то, более жестокому и решительному.

Возможно. Возможно…

Он заметил, как на другой стороне вынырнуло из воды и неторопливо вышло на берег какое-то медлительное создание; то было неуклюжее на вид животное: продолговатая туша с бледно-голубой кожей и единственным огромным печальным глазом на макушке округлой головы. Привлеченный уродством и неповоротливостью существа, Валентин с интересом наблюдал за ним, а оно уткнулось мордой в раскисшую почву берега и стало раскачиваться из стороны в сторону, как бы пытаясь вырыть лбом нору.