Валентин Понтифекс
Шрифт:
Пять крон! Да еще совсем недавно за эти деньги она могла поужинать в хорошем ресторане! Но большинство ресторанов сейчас закрылись, а в оставшиеся, как она слышала, записывались за несколько недель. И одной Дивин известно, какие у них там сейчас цены. Но это – просто безрассудство. Пять крон за вертел сосисок! Ее охватило ощущение вины. Что она скажет Кристофону? Правду, решила она. Я не могла удержаться, скажет она. Это был порыв, безумный порыв. Я почувствовала их запах на жаровне и не могла удержаться.
А что будет, когда лиимен
Она не могла найти ответа. Она подозревала, что заплатит любые деньги, настолько сильным было наваждение.
Она жадно впилась зубами в сосиску, будто боялась, что кто-нибудь вырвет ту у нее из рук. Сосиска была на удивление вкусной: сочная, пряная.
Она поймала себя на том, что пытается догадаться, чье мясо пошло на ее изготовление. Лучше не думать, сказала она себе. Вполне возможно, что мысль об охоте на мелких грызунов в парке приходила в голову не одному Кристофону.
Она сделала глоток пива и снова поднесла вертел ко рту.
– Милилейн?
Она удивленно подняла глаза.
– Кристофон?
– Так и думал, что найду тебя здесь. Я закрыл лавку и вышел посмотреть, что тут за толпа.
– Неожиданно появился разносчик сосисок. Как по волшебству.
– Вот оно что. Ну да, вижу.
Он смотрел на полусъеденную сосиску у нее в руке.
Милилейн деланно улыбнулась.
– Извини, Крис. Хочешь укусить?
– Один кусочек, – сказал он. – Думаю, что становиться в очередь уже нет смысла.
– Наверное, их распродадут очень быстро. – Она подала ему вертел, стараясь изо всех сил, чтобы он не заметил, с какой неохотой она это делает, и напряженно наблюдала за тем, как он откусывает кусок длиной в дюйм, а то и два. Она почувствовала сильное облегчение, одновременно с некоторыми угрызениями совести, когда он отдал ей остаток.
– Хороша, клянусь Леди!
– Как же иначе! Ведь она стоит пять крон.
– Пять…
– Я не смогла удержаться, Крис. Когда я почуяла их запах в воздухе… я как зверь, ворвалась в очередь. Я толкалась, пихалась, дралась. Наверное, я заплатила бы сколько угодно. Ах, Крис, прости меня!
– Не извиняйся. А на что еще сейчас тратить деньги? Вдобавок, все скоро изменится. Ты слышала новость сегодня утром?
– Какую новость?
– Насчет нового Коронала! Он будет здесь с минуты на минуту. Прямо здесь, он проедет по Кинторскому мосту.
Она озадаченно спросила:
– А что. Лорд Валентин стал Понтифексом?
Кристофон покачал головой.
– О Валентине уже можно и не вспоминать. Говорят, он исчез – то ли похищен метаморфами, то ли что-то еще в этом духе. Как бы там ни было, примерно час назад объявили, что Короналом теперь Семпетурн.
– Семпетурн? Проповедник?
– Да, тот самый. Он появился в Кинторе ночью. Мэр поддержал его, а герцог, как я слышал, бежал в Ни-мойю.
– Но это невозможно, Крис! Ведь не может кто угодно встать и сказать, что он Коронал! Ведь он должен быть выбран,
– Мы просто привыкли так думать. Но наступили другие времена. Семпетурн – человек из народа. Такой нам сейчас и нужен. Он знает, как вернуть благорасположение Дивин.
Она не верила своим ушам. Забытая сосиска висела у нее в руке.
– Этого не может быть. Это безумие. Лорд Валентин – наш помазанный Коронал. Он…
– Семпетурн говорит, что он самозванец, что вся эта история с обменом телами – чушь, что мы наказаны всеми этими болезнями и голодом за его грехи, что единственная для нас возможность спастись – свергнуть лже-Коронала и посадить на трон того, кто поведет нас обратно к справедливости.
– И Семпетурн утверждает, что он и есть тот человек и потому мы должны поклониться ему, принять его и…
– Вот он! – воскликнул Кристофон.
Лицо его раскраснелось, глаза пылали странным блеском. Милилейн еще ни разу не видела мужа в таком возбуждении. Состояние его было почти лихорадочным. Она сама была как в лихорадке, сбитая с толку и ошеломленная. Новый Коронал? Этот маленький краснолицый подстрекатель Семпетурн на троне Конфалума? Она ничего не понимала. Все равно, что ей сказали бы, что красное – зеленое, а вода в реках отныне потечет в обратном направлении.
Раздались резкие звуки музыки. На мосту появился величаво вышагивающий оркестр в зеленых с золотом костюмах с эмблемой Коронала в виде звездного огня. Оркестр вышел на эспланаду. За ним следовал мэр и другие городские чиновники. За ними появился огромный, причудливо изукрашенный паланкин, на котором восседал низкорослый человек вульгарного вида с густыми спутанными черными волосами. Человек улыбался и милостиво принимал овации, которыми его приветствовала огромная толпа, следовавшая за ним из города.
– Семпетурн! – ревела толпа. – Семпетурн! Да здравствует Лорд Семпетурн!
– Да здравствует Лорд Семпетурн! – заорал Кристофон.
Как сон, подумала Милилейн. Какое-то ужасное послание, которого я не понимаю.
– Семпетурн! Лорд Семпетурн!
Теперь кричали все, кто только был на эспланаде. По толпе распространялось какое-то безумие. Милилейн машинально проглотила остаток сосиски, не ощутив никакого вкуса, уронила вертел на землю. Казалось, мир сотрясается у нее под ногами. Кристофон кричал не переставая, уже охрипшим голосом:
– Семпетурн! Лорд Семпетурн! – Паланкин теперь проследовал мимо них: лишь двадцать ярдов отделяли их от нового Коронала, если он действительно был им. Он повернулся и посмотрел прямо в глаза Милилейн. С изумлением и растущим ужасом она услышала свой крик:
– Семпетурн! Да здравствует Лорд Семпетурн!
2
– Куда? – ошарашенно переспросил Элидат.
– В Иллиривойн, – повторил Тунигорн. – Он отправился три дня назад.
Элидат покачал головой.