Валентинов день
Шрифт:
Гнев стал еще сильнее, когда Поль увидел, что Эмму сопровождает лорд Аласдэр. Но душевная сумятица никак не отразилась на его лице, когда он извинился перед своей собеседницей и направился через комнату, которая постепенно наполнялась гостями. Раскланиваясь с дамами, Поль печально улыбался.
— Мадам, я в отчаянии, — пробормотал он, поднося к губам руку Эммы, — я так надеялся, что мой скромный дар вам понравится.
— Сэр, он чудесный. — Она улыбнулась в ответ и отняла руку, хотя француз явно намеревался ее задержать. — Такие нежные цветы. Мне было больно думать, что они увянут в этой жаре. Букет
Какое-то мгновение Аласдэр не отдавал себе отчета, что немилосердно хмурится, а когда осознал, надел на лицо обычную маску незаинтересованности и протянул:
— Вы нас посрамили, Дени. Такие изысканные поступки.
Поль холодно улыбнулся, но его взгляд оставался твердым. От него не ускользнул насмешливый тон Аласдэра.
— Леди Эмма, окажите мне честь. — Он указал в середину зала, где танцующие выстраивались для котильона. — Или сначала необходимо меня представить вам в качестве партнера? — Он невесело рассмеялся. — Я совсем запутался в этих неписаных правилах.
Эмма положила ладонь ему на руку.
— Только для тура вальса, сэр. А вальс я сегодня не танцую. — Девушка улыбнулась, но ее глаза сохраняли серьезность. Необходимо как можно скорее объясниться. Аласдэр смотрел отнюдь не дружелюбно. Оставалось надеяться, что под рукой у него не было бронзовой нимфы.
Поль повел ее к другим парам, Аласдэр проводил их грозным взглядом.
— Лорд Аласдэр, позвольте вам представить очаровательнейшую партнершу. — Леди Джерси накинулась на него, прежде чем он успел придумать уважительную причину для отказа. — Внучка Бедфорда. В Лондоне недавно, но ведет себя премило.
— Хотите сказать «безвкусно», — с убежденностью проговорил он. — Вы меня пугаете, Салли.
Салли Джерси блеснула глазами. Аласдэр был одним из ее любимцев.
— Не желаете бесцветную штучку, сэр, обратите свое расположение на кого-нибудь еще. — Она выразительно посмотрела в ту сторону, где танцевали Эмма и Поль.
— Поверьте, Салли, именно это я и пытаюсь делать, — не удержавшись, заявил молодой человек. И вздохнул. — Но ни слова! Если по городу поползет слух, она побежит от меня, как олень от гончих.
— Вы меня знаете, Аласдэр, — нема как могила, — успокоила его собеседница. Аласдэру оставалось только изогнуть бровь. Салли Джерси прозвали немой из-за ее неспособности держать язык за зубами.
— Которой из этих дебютанток вы собирались меня скормить? — Он обозрел зал.
— Девушке в красном тюле.
Он слегка поежился.
— Скажите на милость, почему рыжая нарядилась в красное?
— Оттого, что у нее нет такого компетентного советчика, как вы, — не без ехидности ответила Салли. — Не капризничайте. Хотя бы потому, что ваша Эмма занята с милейшим французом. — Она взяла Аласдэра под руку и отвела к девушке в красном, сидевшей с матерью у стены.
Фигуры котильона достаточно сложны, чтобы не допустить задушевного разговора, и Эмма, когда позволял танец, ограничивалась отдельными фразами, но, как только музыканты опустили инструменты, сказала:
— Не принесете мне бокал лимонада, сэр? Во время следующего танца я предпочла бы отдохнуть.
— Позвольте вас проводить. —
Эмма села на низкий золоченый стул и раскрыла веер. Предстоял неприятный разговор, но она была из тех людей, кого не пугали неудобства, если повелевал долг.
Вскоре с бокалом лимонада вернулся Поль. Он подал Эмме напиток и пододвинул еще один стул. Планы изменились: леди Боумонт выпьет сонное зелье теперь же, почувствует себя нездоровой и отправится домой. Поднимется возня, все будет сложнее, чем он ожидал, но возможности упускать нельзя.
Эмма поставила бокал на колени.
— Господин Дени, боюсь, у вас сложилось обо мне неверное представление, — Она покрутила ножку бокала между пальцев. — Я не ищу мужа. — Это было сказано с предельной откровенностью. — Воспоминания о смерти брата еще слишком свежи, чтобы… чтобы… — Девушка пригубила лимонад. — Мне казалось, что все забылось, но теперь я знаю, что ошибалась.
— Своей откровенностью вы оказываете мне честь, — мрачно проговорил Поль. — Но вы позволите мне оставаться вашим другом?
— У меня много друзей, — улыбнулась Эмма. Все оказалось не так страшно, как она ожидала. Француз вел себя безукоризненно. Лучше, чем она того заслуживала. — Буду рада включить вас в их число. — Она снова поднесла бокал ко рту.
Поль улыбаясь смотрел, как она пила.
— Мистер Дени! — В поле зрения возникла принцесса Эстергази — видение в ярко-желтых шелках с бирюзовыми бантами. — Ах, леди Эмма! — Она одарила девушку холодной улыбкой. — Позвольте мне на минуту похитить господина Дени. Я хочу его кое с кем познакомить. С племянницей тети моего мужа. Впрочем, мистер Дени, вы должны ее знать, раз вы в родственных связях. — И она увела Поля, прежде чем он успел что-либо возразить.
Эмма снова пригубила лимонад и заметила, как сквозь толпу к ней целеустремленно пробирается герцог Кларенс: глаза его налились кровью, нос покраснел — вероятно, как следует поужинал с вином. Эмма поставила бокал, прикидывая, не удастся ли избежать встречи. Она собиралась скрыться в дамской комнате, но герцог громогласно окликнул ее:
— Леди Эмма, не убегайте! Мне надо с вами поговорить. — Подошел к ней и, весь светясь, поклонился своим скрипучим поклоном. — Садитесь, садитесь. — Он показал на стул, с которого девушка только что встала. — А я устроюсь вот здесь. — Он опустился на стул рядом. — Боюсь, что танцор из меня никудышный. — Герцог начал отбивать такт рукой по дородной, затянутой в бархат ляжке. — Но я люблю музыку. Такова уж наша семья. Мой брат, принц Уэльский, обожает музыку. Великий меценат. Не знаю, сколько композиторов он взял под свое крыло.
Девушка пробормотала какую-то вежливую фразу и снова взялась за лимонад.
— Леди Эмма, вы тоже слывете музыкантшей, — провозгласил герцог. — Вам понадобится хорошая музыкальная комната, учителя и все такое. Прекрасные инструменты. — В такт словам он кивал головой. — Не думайте, что мы не сможем этого осилить.
Эмма растерялась. Герцог говорил так, словно они уже помолвлены и готовились предстать перед алтарем. Она не помнила, чтобы он делал ей предложение, если только не пропустила его мимо ушей. Она поставила бокал и твердо ответила: