Валентинов день
Шрифт:
— Они убежали, — разочарованно проговорила Эмма. — Выпрыгнули из окна. Если им удастся добраться до конюшен, наши люди их ни за что не поймают. — Девушка огляделась по сторонам. — Интересно, успели они что-нибудь похитить?
— Надо послать за лордом Аласдэром. — Мария произнесла это с необыкновенной твердостью. — И послать сейчас же. Он знает, что делать.
— А что тут поделаешь? — отрешенно ответила Эмма, разглядывая выдвинутые ящики секретера.
— Ох, мадам, они украли ваши драгоценности? — В гардеробную ворвалась Тильда.
— Кажется,
Но зачем он им? Что они будут с ним делать? Старый и вытертый. Не говоря уж о том, что ее личные бумаги никому не нужны.
— Я попрошу Харриса послать кого-нибудь за лордом Аласдэром. — Мария поднялась и запахнула халат.
— Не будь смешной! — оборвала ее девушка. — Какая необходимость вытаскивать его из постели? Теперь никто ничего не поделает. Раз лошадь убежала, остается только запереть дверь конюшни.
— Леди Эмма, они проникли в дом через музыкальную комнату, — вступила в разговор служанка. — Перелезли через боковую стену в сад. Так считает мистер Харрис.
— Мне совершенно не важно, что ты говоришь, — настаивала на своем Мария. — Дело таково, что требуется вмешательство мужчины. Я посылаю за лордом Аласдэром. Он твой опекун — кого же еще позвать? — И с этими словами она вышла из комнаты.
Эмма не переставала удивляться тому, как безоглядно полагалась Мария на более здравое, по ее разумению, суждение мужчин. Но она не хотела видеть Аласдэра. Теперь она вспомнила, что подслушала накануне в дамской комнате в «Олмэксе». Оказывается, гнев и обида нисколько не утихли, но Эмма по-прежнему не могла понять, отчего ей сделалось дурно.
Она провела рукой по лбу, потерла виски. В голове еще оставался дурман, словно мысли являлись откуда-то издалека. Во рту ощущалась сухость, как в безводной пустыне. Девушка помассировала шею. Что-то не так… да что там говорить, все не так. Никого не обрадует, если в дом глубокой ночью проникают воры. Но в данном случае воры были какие-то странные.
— Леди Эмма, внизу, кажется, ничего не тронуто. — Поверх ночной рубашки Харрис надел халат. — Только в музыкальной комнате разбито стекло. Но серебро все на месте. — Дворецкий озадаченно хмурился. — Они могли многое прикарманить, но я не замечаю, чтобы что-нибудь пропало.
— Зачем они проникли сюда? — Эмма покачала головой. — И зачем забрали несессер с моими бумагами?
— Я послал лакея за лордом Аласдэром. — Тон дворецкого был таким же, как у Марии, и подразумевал, что с приходом опекуна все сразу встанет на свои места.
— Не понимаю, что может сделать лорд Аласдэр. И какой свет он прольет на эту загадку? — недовольно проворчала девушка. — Воры давно убежали. Самое лучшее, что мы можем предпринять, — отправиться обратно в постель, а утром послать на Боу-стрит за сыщиками.
— Принести
— И капельку коньяку, чтобы прийти в себя? — добавил дворецкий.
— Я совершенно не испугана, — сказала девушка и тут же вздохнула. Слуги не хотели ее обидеть, только старались помочь. — Да, Тильда, чаю. Пожалуй, я выпью чашку.
Первое, что пришло Аласдэру в голову, когда его разбудил Кранем и сообщил, что с Маунт-стрит прибежал лакей, — что вечернее нездоровье Эммы обернулось серьезной болезнью. Еще не проснувшись, он выскочил из постели и кинулся в гостиную, где его поджидал гонец.
— Что случилось? Что с леди Эммой? — Он сорвал с себя ночную рубашку и повернулся к Кранему: — Где моя рубашка? Ну же, быстрее!
— По-моему, ничего, сэр. — Лакей переминался с ноги на ногу.
Аласдэр выхватил рубашку из рук Кранема и, голый, уставился на гонца, словно тот потерял рассудок.
— Тогда, ради всего святого, что ты здесь делаешь? — Он натянул рубашку через голову.
— Меня послал мистер Харрис, сэр. А ему велела миссис Уидерспун. — Гонец нисколько не отклонился от истины.
Из ворота показалась голова Аласдэра — волосы взъерошены, глаза пылают. Невероятно любезным тоном, от которого Кранем содрогнулся, он обратился к лакею:
— Может быть, я слишком многого требую, но не объяснишь ли ты мне, любезный, по какой причине меня среди ночи выдернули из кровати? — Он покосился на напольные часы. — Между прочим, сейчас четыре утра.
— Из-за кражи, сэр.
— Что? — Аласдэр занес ногу, но так и застыл, не всунув ее в штанину. Насмешливое выражение слетело с его лица. И он впился глазами в лакея.
— Именно это я прибежал вам сказать, сэр. — Гонец выглядел немного обиженным. — Воры… они проникли через музыкальную комнату.
— И что они украли? Хотя не надо… откуда ты можешь знать? Кранем, пошли Джемми, чтобы привел мою лошадь. — Аласдэр наклонился, надел чулки и сапоги. — Кто-нибудь видел грабителей?
— Харрис и леди Эмма, сэр. Мы за ними погнались, но они скрылись в конюшнях.
— Никто не пострадал? — Молодой человек сунул руки в рукава поданного ему Кранемом плаща и трезво решил, что, раз Эмма преследовала грабителей, значит, с ней ничего серьезного не приключилось.
— Нет, сэр. Харрис выстрелил в одного из них, когда тот спускался по водостоку, но не попал.
— По водостоку?.. Ну ладно, не надо. Выслушаю все, когда приеду на Маунт-стрит. — Выходя из комнаты, он бросил дворецкому: — Кранем, отправь Джемми на Маунт-стрит. И пускай захватит с собой Сэма — нового конюха леди Эммы.
Через десять минут он был уже на Маунт-стрит, взбежал по ступеням и взялся за молоток. В ту же секунду дверь отворилась.
С торжественным видом его приветствовал уже одетый в черную униформу дворецкий.